- Смотря кто рассказывает.
- Может быть, тогда расскажешь мне сам? Мы могли бы пробраться в дом и там…
- Не думаю, что меня это интересует.
- Тогда зачем ты пришел сюда?
- Я не знаю.
- Люди говорят, убийцы иногда возвращаются на место преступления.
- Я здесь когда-то жил, забыла? Это был мой дом… И я не убийца.
- Тогда перестань бояться и расскажи, что здесь произошло на самом деле.
- Как мы проникнем в дом?
- Я знаю, где мой дед держит ключи. После того, как он заснет, у нас впереди будет целая ночь.
***
Когда до полуночи осталось чуть больше часа, когда дряхлый старик Яков громко захрапел на старом диване, когда серые стены особняка поглотила тьма, Ульяна и Мольбрант выскользнули из сторожки и направились к дому, прячась в тени деревьев от редких фонарей, которые освещали двор. Особняк ждал их - огромный, мрачный, величественный.
- Здесь так пыльно, - сказала Ульяна, когда они оказались внутри. - И холодно.
- Здесь всегда холодно, - Мольбрант не двигался, ждал, когда глаза привыкнут к темноте. - По крайней мере, я не помню дом другим.
- Ты мне покажешь, где началась история этого дома?
- Ты уже в ней. Сам дом - история, - Мольбрант прикрыл за собой дверь.
Ульяна прошла в центр гостиной. Здесь, где высокие потолки терялись в полумраке, а пробивавшегося сквозь большие окна лунного света было недостаточно, чтобы разглядеть детали интерьера, можно было представить себе все, что угодно.
- Когда-то здесь было очень красиво, - сказал Мольбрант.
- Здесь и сейчас красиво.
- Сейчас здесь одиноко, - он заставил себя не замечать мертвую тишину вокруг: густую, липкую, словно вдруг оказался в склепе. - В этом доме всегда было людно, - сказал Мольбрант. - С момента, как меня усыновили, я не помню и дня, чтобы здесь не гостил кто-нибудь. Стоило одним уехать, как на их место тут же заселялись другие. Я помню маленькую девочку, которая прожила в этом доме четыре года со своей матерью. Мы были детьми и сильно привязались друг к другу. Потом она уехала, и спустя пару лет никто даже не мог вспомнить ее имени… Таким был этот дом. Понимаешь? Пока ты жил здесь, ты был частью этого мира, но стоило уехать, и все - ты переставал существовать для тех, кто остался… Смешно, но иногда мне кажется, что все мои воспоминания связаны только с этим домом. Здесь я нашел первого друга, встретил первую любовь, первый раз переспал с женщиной. Я помню, как мой брат говорил мне то же самое. Да и не только он. Большинство людей из тех, кто жили здесь постоянно, согласились бы со мной. Возможно, именно это и сыграло с нами злую шутку. Мы слишком зависели от жизни внутри этого дома. Моя старшая сестра вышла замуж. Она жила с мужем здесь, у них был ребенок, но стоило ей на пару дней остаться одной, как она тут же забывала о супруге, находила себе кого-нибудь другого и развлекалась, пока он не возвращался. Никого из нас это не удивляло. Даже больше, казалось нормальным. Мы делали вид, что ничего не произошло, и жизнь продолжалась… Странно, но в день трагедии гостей было на редкость мало. Как никогда мало. Мы поужинали и разошлись по своим комнатам. Спать не хотелось. Я думал о Марии Блонской - замужняя шатенка с непроницаемо-черными глазами. Она гостила у нас вторую неделю. Ее пригласил племянник моего отчима. У них был роман, но в этом доме это ничего не значило… Я добивался ее расположения с настойчивостью девятнадцатилетнего мальчишки, выросшего в этом мире содома. Мне казалось, что цель уже почти достигнута, поэтому вторую ночь подряд я не закрывал дверь в свою комнату, надеясь, что Мария Блонская найдет предлог, чтобы зайти ко мне. Я ждал ее до одиннадцати, а затем лег спать, не переставая надеяться на ее ночной визит… Когда раздался первый выстрел, я проснулся, решив, что началась гроза, хотел закрыть окно, но на улице было тихо и свежо. Потом я услышал еще один выстрел - раскатистый, словно эхо в горах. Кто-то закричал. Снова выстрелы. Крики где-то уже совсем рядом. Я боялся даже дышать. Все, наверно, боялись, потому что между выстрелами каждый раз наступала мертвая тишина… Я услышал грохот в соседней комнате. От нового выстрела заложило уши. Я понимал, что должен бежать, спасаться, но когда убийца пришел ко мне я не мог пошевелиться. Высокий русский. Может быть, выше меня. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом он ушел, а я остался стоять возле окна, слушая, как грохочут выстрелы. Для меня до сих пор остается загадкой, почему он пощадил меня. Может быть, потому что я был единственным чернокожим в доме, может еще почему, не знаю… Не помню, сколько прошло времени, но когда я осмелился выйти, начинался рассвет. Из семнадцати человек, находившихся в доме, в живых остался только я. Убийца скрылся. Муж Марии Блонской был объявлен в розыск, но его так и не нашли, - Мольбрант замолчал.
- Муж Марии Блонской? - удивилась Ульяна.
- Он подходил под мое описание, у него были причины, первой жертвой стала его жена, разве этого недостаточно?
- Я слышала другую историю. Там главным подозреваемым был ты.
- Это неправда.
- Откуда мне знать?
- Меня бы давно арестовали.
- Ты умен и изворотлив.
- Если ты веришь в эту чепуху, зачем затащила меня в этот дом? Разве тебе не страшно?
- Страшно, - Ульяна подошла к Мольбранту, пытаясь заглянуть ему в глаза. - Но я не думаю, что ты псих. Ты не станешь убивать ради удовольствия.
- Любишь пощекотать себе нервы, да?
- Очень.
- Мне придется тебя разочаровать. Я не убийца.
- Кто бы им ни был, он до сих пор на свободе.
- Но не здесь.
- Кто знает, - она взяла Мольбранта за руку. - Покажи мне, где произошло первое убийство.
Они прошли в комнату Марии Блонской.
- Здесь все прибрали после того случая, - сказал Мольбрант.
- Я понимаю.
Ульяна прошлась по комнате, словно хотела впитать в себя атмосферу дома, атмосферу той далекой ночи. Запах смерти, безумия. Здесь, сейчас…
***
Они покинули особняк пару часов спустя. Нарушили стройность тишины своим присутствием, оживили на мгновение застоявшийся воздух и вновь бросили умирающий дом на растерзание пыльному времени.
Но дом не был одинок. Эти стены служили темницей для заключенного здесь узника. Его мертвенно-бледные глаза не мигая смотрели в пустоту, словно там еще сохранился след недавних гостей. Прямые белые волосы, обрамляя бледное, запечатлевшее в своей неподвижной гримасе скорбь лицо, падали ровными прядями на плечи. Он томился здесь давно. Очень давно. Застрявший между мирами ренегат. Лишенный свободы отступник. Эти стены были его оковами. Это одиночество было его карой. Изоляция, бездействие, тишина. А где-то далеко цветет и распускается дивный и древний мир. Но увидеть его можно лишь из окна. Почувствовать, лишь вдохнув запахи людей, которые приходят в дом. В этот проклятый дом. И спасения нет.
Глава 2
Когда Антон Ламзин познакомил родителей с Ульяной, они одобрили его выбор. Симпатичная, порядочная, целеустремленная девушка - так решили они. Конечно, они не могли видеть уродливого азоля, который влачился за ней следом. Азоля, доставшегося ей от прошлого парня. Но справедливости ради нужно отметить, что азоль этот засыпал. Он не мог оставаться один. Ему нужен был хозяин. Хороший хозяин, с которым они спляшут не один головокружительный танец. Иначе азоль погрузится в вечный сон. Он чувствовал, как тяжелеют его веки, наливаются свинцом. Поэтому он покинул своего предыдущего хозяина и ушел к Ульяне. Но и Ульяна не могла дать ему то, чего он хотел, не могла прогнать этот надвигающийся вечный сон. И уродливому азолю оставалось лишь рыдать и пытаться не заснуть в свой первый и последний раз.
В эту ночь, когда родителей Антон не было дома, когда Ульяна согласилась прийти, а сам Антон был так сильно взволнован, что путался в словах, умирающий азоль надеялся, что у него будет призрачный шанс отсрочить свой сон. Продержаться совсем чуть-чуть, чтобы найти себе нового хозяина.