"В следующий раз я до тебя доберусь"
Почему-то проверять правдивость слов Феникса мне не хотелось.
А тем временем путы, удерживающие пленницу, растворились в воздухе, и она упала на четвереньки в лужу стоялой крови, расплескав её во все стороны. Тут же по ушам ударил дикий визг, доносившийся откуда-то сзади, и одновременно с этим стена, в которой располагалась дверь, через которую мы пришли, содрогнулась от мощного удара. А кричала Сания, вырвавшаяся из-под опёки слизня и узревшая малоаппетитную сцену, которая будто бы сошла с фрески о Бездне в каком-нибудь соборе Багровых Земель (я бы назвал подобную композицию "грешник в собственном соку"). Глаза освобождённой узницы больше не были серыми и мутными, в них горел золотистый огонь, а мышцы и плоть нарастали с ужасающей скоростью. Как только мяса на костях стало достаточно, а стена уже заметно просела под рушащимися на неё сокрушительными ударами, женщина поднялась и направилась к единорогу, которая уже перешла на ноты, недоступные человеческой гортани. Путь ей перегородила Тия, угрожая огрызком фламберга. И тут же рухнула на колени, застыв в настолько глубоком поклоне, что её лоб касался пола. Я окликнул неумолимо приближающуюся к девочке бывшую пленницу братьев и попытался схватить её за плечо, но прежде чем что-то понял, оказался прижат к дальней стене. Невидимая, но невероятно мощная сила не давала мне пошевелить даже мизинцем на ноге.
Наконец, окровавленное создание достигло своей цели и встало напротив визжащей Сании. Та не попыталась отойти или даже сдвинуться с места. Костлявая рука вытянулась и дотронулась указательным пальцем до лба малышке. Та удивлённо икнула, её глаза закатились, и она рухнула вниз. Не знаю почему, но слизень не попыталась помочь ей. Атрама только переместилась подальше от стены, которая грозила обрушиться в любую секунду.
Затем женщина перевела на меня взгляд своих ярко-золотистых глаз и той же неспешной походкой принялась идти ко мне. За время, понадобившееся ей для того, чтобы преодолеть разделявшее нас расстояние, у неё наконец-то выросла кожа, каштановые, слегка вьющиеся волосы, ногти и даже одежда появилась. Нежно-кофейное платье с юбкой по колено, несколько серебряных цепочек, аметистовые серёжки и бронзовые браслеты на запястьях и лодыжках. Надо сказать, что вкус у неё имелся, так как всё это прекрасно подходило к её ровному золотистому загару, присущему жителям Южного королевства.
— Хм, похоже, у старухи Каэлерис всё ещё остались интересные трюки в кармане, — на её карминовых губах играла довольная полуулыбка, придающая ей вид сытой кошки, которая поймала больше мышей, чем могла съесть и теперь с удовольствием игралась с несчастными зверушками. — Не могу сказать, что не рада нашей встрече, тёмный маг, Эрик Мэйфилд, по прозвищу "Ворон".
— Если бы ты соблаговолила отпустить меня и Тию, а так же объяснить, что сотворила с Санией, то я бы смог сказать то же самое, — пусть это было тяжело, но я скопировал её усмешку. — Падший Чемпион Пирейне.
— Не волнуйся, мы же договорились, — чуть шире улыбнулась женщина, махнув рукой. — Полагаю, не надо объяснять, что будет, если вы станете действовать безрассудно.
Освободившись, я немедленно кивнул, глядя ей в лицо. А затем стена всё-таки рухнула. В комнату, тяжело пыхтя и воняя хуже, чем сотня разлагающихся трупов, ворвалась самая омерзительная тварь, которую мне когда-либо приходилось видеть. Огромная, покрытая складками жира, гротескно-розовая туша на четырёх массивных ногах, с несуразно короткими, похожими на сардельки, ручками. Там, где у людей обычно голова, у этой твари был небольшой бугорок с круглым ядовито-зелёным глазом без век. А в центре груди у демона находилась вертикальная пасть, из которой ручейком текла гадкая, липкая слюна отвратительно коричневого цвета. Даже знать не хочу, в чьём больном воображении родилась эта образина. По мне так, уж лучше вечные пытки, чем стать чем-то подобным.
— Ах, — оборачиваясь, воскликнула Пирейне, будто встретила старого знакомого. — Вы и Зглота с собой притащили? Милашка, не правда ли? А я-то думала, кто это там так стучит…
Существо, увидев Падшую, попятилось.
— Куда же ты? — та направилась прямиком к чудовищу. То, неуклюже переваливаясь с одной пары ног на другую, принялось разворачиваться в тщетной попытке убежать. Сложно поверить в то, что этот увалень умудрялся нас нагонять на той лестнице.
В руке женщины появилась плётка из золотистого пламени. Она, словно живая, изогнулась, подчиняясь лёгкому движению кисти, и лизнула незащищенный бок. Отвратительно-розовая кожа тут же лопнула, обуглилась и пошла волдырями. Существо заревело так, что уши заложило, а с потолка посыпался песок.