Тия смутилась. Слизень скорее сама в пламя бросится, чем сделает нечто плохое тем, кого считает друзьями.
— Атрама ничего!.. — наконец-то подала голос склизкая. — Атрама следила за больными, как дорогой сказал! Она проснулась, увидела меня и… — на этом девушка прервалась, разрыдавшись.
Три женщины в истерике за неполных полторы минуты. Ай да Эрик, ай да молодец!
Тем временем, суккуба намерилась заглянуть в камин, но я остановил её, начиная догадываться, что стряслось. Если мои мысли верны, то вид демона может ещё сильнее осложнить и без того непростую ситуацию.
— Извинись лучше перед ней, — кивок в сторону склизкой. — А я разберусь с Санией.
Та открыла рот, чтобы возразить, но увидев мрачное, серьёзное выражение моего лица резко передумала, уступив дорогу.
Я заглянул внутрь узкой кирпичной конструкции, куда мог влезть разве что ребёнок. Он оказался на удивление глубоким. И там, внутри, свернувшись калачиком, обхватив острые коленки и мелко трясясь, сидела Сания. Внешне она не поменялась — те же роскошные серебристые волосы до пят, светлая кожа, перламутровый рог, тонкие и изящные руки и ноги, ситцевый сарафан простенького покроя, купленный ещё в Латанбурге.
Но сейчас я смотрел не на шестнадцатилетнюю девушку, прошедшую со мной вместе огонь воду и медные трубы, вытащившую меня с края Бездны, а так же целовавшуюся с моей бывшей однокашницей и не побоявшуюся сразиться один на один с повелительницей кошмаров. Перед моим взором предстала маленькая, испуганная девчушка, которой с горем пополам можно было дать девять лет. Болезнь, терзавшая подругу Тии сыграла с нами злую шутку, сожрав чуть ли не половину её жизни за один присест. Мало того, что это сейчас превратится в огромную головную боль, так ещё и участь Хины становится весьма незавидной. Суккуба, конечно, сделала, что смогла, но с раздробленными в муку костями и ужасающими ушибами драконши способен совладать только умелый целитель.
— Привет! — сквозь свои мрачные мысли, я всё же смог выдавить дружелюбную, но совершенно неуместную в данной ситуации улыбку. — Меня зовут Эрик, а тебя, малышка?
Я чувствовал себя легендарным победителем драконов. Поправка. Я чувствовал себя НЕВЕРОЯТНО уставшим и измождённым до предела легендарным победителем драконов. Переубедить перепуганного до смерти маленького ребёнка в том, что ты ему друг, а не враг, оказалось сравнимо с подвигом. Создавалось такое ощущение, что у меня на языке и горле натёрлись мозоли, так часто мне приходилось повторять: "всё хорошо", "мы тебе не причиним вреда" и "здесь все друзья". А она продолжала тихонько хныкать и спрашивать, где мастер Аркавий, а так же звать маму и папу. Кончилось всё тем, что уставшая малышка уснула, положив голову на мои колени. Пришлось сидеть неподвижно и ждать, пока её дыхание станет спокойным и ровным.
Спустя вечность я наконец-то опять поднялся наверх и рухнул навзничь на кровать, заставив задремавшую Тию вскочить и схватиться за огрызок меча, с которым женщина упрямо не желала расставаться.
— У тебя получилось? — тут же спросила она, широко зевая и потягиваясь всеми семью конечностями.
— Более-менее, — хрипло ответил я, морщась от боли в горле. Суккуба открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но мой жест её остановил. — Устал. Спать.
Краткость — сестра таланта.
— Ладно, отдыхай, Эрик, — по-матерински улыбнулась однорогая, вновь возвращаясь к игре в гляделки со своим отражением в зеркале. — Я разбужу, если что-то случиться. Как там Хина?
— Пока — жива. Даже приходила в сознание, поэтому у меня получилось напоить её кое-какими лекарствами. Это даст нам какое-то время.
— Хорошо, — кивнула Тия, но я уже провалился в глубокий сон без сновидений.
Проснулся я сам, и никто меня не будил. Это означало, что никаких серьёзных происшествий за время моего отдыха не случилось. Как говорится, лучшая новость — отсутствие каких-либо новостей. Ни Тии, ни Атрамы в комнате не было.
Скорчив кислую мину, я последовал примеру демоницы и заглянул в зеркало. На меня уставилась припухшая, небритая физиономия с синяками под глазами, растрёпанными волосами, а так же разбитой губой и бровью. Одежда была помятой, рваной, испачканной в крови (благо на чёрном эти пятна не очень заметны). Вывихнутая в Салапии и вправленная между делом рука, а так же бесчисленные ушибы, полученные от столкновения моего многострадального тела со стеной, нещадно саднили и ныли при каждом движении. Это означало, что я проспал достаточно долго, дабы принятый мной эликсир перестал действовать.