Чистые Слёзы, так называлось это поселение. Насколько мне известно, в пустыне есть ещё два подобных городка — Павлинье Перо и Серебристые Ручьи, но они далеко расположены на запад и на восток отсюда. Дорога к ним куда труднее, чем к Чистым Слезам — путь преграждают горы, сдерживающие пустыню от распространения по всему континенту. Некоторые из геомантов Конклава даже утверждали, что эта гряда на юге королевства возникла за счёт могущественной магии, а не по естественным причинам. Мол, колдуны древности постарались отгородить уцелевший остаток родной земли от последствий собственных ошибок. Лично я относился к этой версии с большой долей скептицизма, но после своих похождений по Земле Обетованной и другим не очень гостеприимным местам моё мировоззрение здорово пошатнулось. Вспомнить хотя бы "замок" Трак-Сайри.
Ну да ладно, к этому можно вернуться позже. Сейчас меня занимали куда более насущные вопросы. Например — что случилось с этим городом?
В таких местах, обычно, живёт лишь горстка людей, которых можно пересчитать по пальцам одной руки. Это подтверждала одна единственная улица из корявых домиков, возведённых из того же песчаника и давно сгнившая брусчатая мостовая. Зданий десять, не больше. Но сейчас вокруг них, да и самого оазиса, раскинулось целое поле самодельных палаток. Мне это очень напоминало лагерь беженцев-дарклингов рядом с Сан-Божё. Только тут были одни люди. Старики, женщины и дети.
— А что, идёт какая-то война? — нахмурившись, спросил я, начиная понимать, почему ко мне отнеслись с таким подозрением.
Махлим обернулся и посмотрел на меня со странной усмешкой на лице.
— Прости, парень, пока никаких вопросов.
Я пожал плечами, продолжая осматриваться.
Палатки стояли тут уже не первый день, так что суматохи как таковой не было — все занимались обыденными делами. Кто-то готовил обед, кто-то нянчил орущего младенца, старики раскуривали длинные трубки, провожая нас изумлёнными взглядами из-под кустистых бровей, детвора носилась у взрослых под ногами, играя в понятные только им игры. Мне в глаза бросилось кое-что ещё: здесь можно было встретить выходцев из многих королевств. Вон смуглый подросток лет шестнадцати, явно местный, разговаривает с невысокой женщиной — жительницей центральной Медины, если судить по узкому разрезу глаз. А буквально через пять шагов стайка детворы: рыжая, кучерявая девчушка с западного побережья Ивира, два чернявых мальчишки — уроженцы Голанса, как мастер Клауд, и похожая на Пирейне девушка, присматривающая за ними. Она явно из восточной части Южного королевства. А может быть и из Ура. Но вот никого с севера — Нерарета, Сольтрея, Альта или Фаранда — я найти не мог.
Мы прошли сквозь палаточный городок, войдя на брусчатку, а затем свернули направо, где особняком стояло единственное двухэтажное здание, окружённое новыми, наскоро сколоченными пристройками. Но стоило нам пройти четверть пути, как дорогу перегородила тяжёлая повозка, груженная мукой. Среди мешков сидели женщины с детьми в цветастых нарядах цыганок. Одна из них задержалась взглядом на моём лице, а затем вскочила и закричала, чуть не свалившись на землю.
— Уважаемый мэтр!!!
Я, как и мои конвоиры, опешили, не понимая причину столь бурной реакции. А затем мне хватило мозгов рассмотреть её повнимательнее. Смуглая, чернявая с миловидным круглым лицом и стройным станом. Сейчас, когда она не трясётся от ужаса перед жестокой расправой и измождения от нескольких дней, проведённых в кандалах, девушка выглядела очень красивой.
Возницы — тоже цыгане — остановили телегу, позволяя ей спокойной спрыгнуть на землю. Не успел я и слова сказать, как незнакомка повисла у меня на шее и чмокнула в щёку, невзирая на щетину.
— Я тогда не успела поблагодарить вас за спасение своей жизни от этих мерзавцев! — широко улыбнувшись, сказала цыганка, и не думая выпускать меня из объятий.
— Эй, что здесь происходит!? — пришёл в себя Мади, замахав руками, точно ветряная мельница. — Отойдите от этого человека, он может быть опасен!
Девушка в кои-то веки отпустила меня, оглядев ситуацию в целом, после чего удивлённо охнула. Но на помощь пришёл один из двух цыган, управляющих повозкой. Седой мужчина с короткой бородкой, в белой рубахе нараспашку с штанами из парусины и лихим оранжевым кушаком, за который были заткнуты ножны с коротким клинком.
Обведя всех присутствующих соколиным взглядом прищуренных, светло-карих глаз, незнакомец усмехнулся и жестом подозвал к себе девушку.