— Атрама? — не сдерживая улыбку, спросил я, вглядываясь в знакомую женскую фигуру.
Слизень молчал, тихонько булькая в ответ. Ко мне подошла Хина, а существо опять застыло, будто что-то вспоминая.
— Не Атрама, — нахмурившись, произнесла мои мысли вслух драконша.
— Но без неё тут не обошлось. Думаю, оно знает, где наша склизкая.
— Угу.
Лже-Атраме потребовалась целая вечность, чтобы действовать дальше. Но вот, наконец, она перестала корчить из себя статую, поманила нас рукой и двинулась в лес.
Мы с Хиной переглянулись, пожали плечами и последовали за ней.
Лже-Атрама завёла нас в густую рощу, где не было ни кустарника, ни высокой травы, лишь огромные белые деревья, растущие неподалёку друг от друга. Их густые кроны с листьями, светящимися в темноте, переплетались между собой, не пропуская начавший накрапывать мелкий дождик. И тут повсюду были слизни. Десятки, может даже сотни их. Некоторые бесцельно блуждали из стороны в сторону по земле, то и дело сливаясь воедино, а затем разлепляясь, но большинство всё же бездействовало — они спали. Мне это чем-то напомнило стихийно поднятых зомби. Правда, при виде свеженького мясца последние приободрились бы куда сильнее. А эти нас тупо игнорировали, что не могло не радовать.
В самом центре росло самое больше дерево и под ном монстров оказалось больше всего.
Слизень, выступавший нашим проводником, положил мясо, которое до сих пор нёс с собой, на землю и исчез, затерявшись в толпе.
— Эээ, а что теперь? — после минуты ожидания, тупо спросил я, обращаясь непонятно к кому. — Есть тут кто-нибудь… сознательный?
И именно в этот момент застывшее море всколыхнулось. Охнуло, словно огромный кит и принялось стекаться. Потоки слизи поползли со всех направлений, собираясь в одну единственную точку где-то между ветвей дерева.
— Дорогой!? — раздался знакомый радостный голос откуда-то сверху. — Не может быть! Я не сплю!? Дорогой, это ты!?
— Да, Атрама, это я. И со мной Хина. А теперь кончай играть в прятки и спускайся сюда, — Слава богам, всё обошлось, а то у меня на душе уже начали скрести кошки. События приобретали дурной оборот — такое количество монстров нас раскатало бы в лепёшку и даже мокрого места не оставило бы. Но теперь всё будет хорошо. Атрама не даст в обиду своих друзей. Никогда.
— Сейчас, подождите минутку! О, Атарма так рада! Дорогой не забыл обо мне!!!
— О тебе, пожалуй, забудешь, — усмехнувшись, пробубнил я.
Наконец реки слизи прекратили течь, и тут же девушка спустилась к нам. У неё по каким-то причинам поменялся образ. При первой нашей встрече, это была маленькая девочка. Потом, после столкновения с Гневом, женщина лет тридцати. Теперь она взяла нечто посередине — моя ровесница, может чуть моложе. Два прозрачных хвоста, большие глаза, маленький носик и подбородок, небольшого роста. Этакая вечная озорная малышка, таскающая с собой любимую куклу. Не хватало только рыжих волос и конопушек.
Она обняла нас обоих по очереди, а потом не удержалась и расплакалась от переполнявших её эмоций. Ну, прямо как в старые добрые времена. Да ещё и эти желтовато-малиновые слёзы…
Следующие пятнадцать минут можно не упоминать — все радовались встрече и воссоединению (девяносто процентов восторгов и ликования, а так же все пролитые слёзы принадлежали слизню, само собой). Но потом пришлось закончить эту идиллию и вернуться в бренный мир. А то дождь уже перешёл из моросящей пакости в "почти ливень". Под сенью светящихся деревьев это нас не сильно тревожило (ну хорошо — меня, что Атраме, что Хине, льющаяся с неба вода была нипочём) но стоит из-под неё выйти…
— Слушай, а что у тебя тут вообще происходит? Куда делась эта толпа? И зачем воровать еду? — эти вопросы уже давно крутились в моей голове.
Склизкая немедленно прекратила реветь в три ручья и на глазах посерьёзнела настолько, насколько ей это позволяло новое лицо.
— Ааа, ну… — она растерялась, не зная, на что отвечать первым.
— Хорошо, давай по порядку: почему тут было так много твоих сородичей и куда они делись?
Девушка улыбнулась и благодарно кивнула.
— Теперь они со мной.
Лаконично, но для меня хватило и этого. Слизень, когда он один — медлительное, ленивое и туповатое существо, спящее сутки напролёт в какой-нибудь щели или отдушине. Однако изредка случается так, что появляются "гениальные особи". Они, чаще всего, если и ведут себя по-другому, то практически незаметно. Но в совсем уж единичных случаях, разок на сто-двести лет, такой слизень получается чуть более агрессивным или сообразительным, чем должен быть. И вот к такому "лидеру" сползаются остальные, становясь чем-то большим, чем они были сами по себе.