— Зачем? Оставайся! Тут просторно, да и одеяла на всех хватит. В детстве ты частенько бегала ко мне в кровать.
Возражений не последовала. Так мы втроём и уснули в обнимку, будто папа, мама и дочка…
Дочка? Почему-то это слово навевало смутные тревоги, но моё сознание уже провалилось в омут грёз.
Приснилось мне нечто незапоминающееся, но явно светлое и приятное. Кажется, там были мама и папа, мои друзья детства, Атрама и остальные. Все радовались и не знали горя. После таких сновидений на душе остаётся что-то такое, что превращает даже самый угрюмый день в нечто лучшее.
Из нас троих я проснулся первым. Полежал несколько минут, вдыхая аромат серебристых волос Сании, чувствуя тяжёлые, но нежные ладони Тии на своей груди и слушая безмятежное дыхание своих спутниц, которых по глупой шутке судьбы угораздило в меня влюбиться.
Лежал и пытался вспомнить нечто важное, крутящееся на кончике языка.
Как бы то ни было, благодаря светлому дару единорога я не страдал от пагубных последствий похмелья. Это не могло не радовать. Чую, этот день будет полон суматохи с самого утра, а с раскалывающейся головой очень тяжело принимать здравые решения.
Но сейчас у меня был краткий миг спокойствия и умиротворения. И я планировал растянуть его настолько долго, насколько это будет возможно.
Однако, как известно, всё хорошее в нашей жизни кончается. Не исключением стала и эта благостная дрёма в объятиях двух прекрасных дев.
В комнату торопливо (насколько ей это позволяла искалеченная нога) вошла Эйлин. За ней семенила Кира, неся в пухлых ручках какой-то бесформенный свёрток. Увидев нашу спящую компанию, шаманка слегка смутилась, но не ушла. Я неохотно махнул ей единственной свободной рукой. Но, к сожалению, из-за шума шагов проснулась Тия. Потянулась всеми семью конечностями и приподнялась на локте, широко зевая. Мне до сих пор непривычно было видеть суккубу такой — бледной, с чёрными волосами и без шерсти. Хорошо хоть лицо почти не поменялось, за исключением крохотных рожек расположенных вертикально — по два над каждым глазом. А вот новые крылья ей очень шли, но они всё равно были маловаты, чтобы на них летать.
— Что-то стряслось? — спросил я, тряся за плечо Санию. Девушку будить жутко не хотелось, да вот только выбирать не приходилось.
Среброволосая распахнула радужные глаза, похлопала ресницами и улыбнулась, глядя на меня.
— Да как тебе сказать, маг, — Эйлин почему-то замялась. — На самом деле стоило дать вам ещё поспать. Всё что могло случиться — уже случилось.
— Но раз уж разбудила, то выкладывай, — нахмурилась Тия, которая слыла той ещё засоней.
— Это нужно показывать… Кира, дай ей одежду. Собирайтесь и пошли.
Демонице досталась льняная рубаха, кожух из сыромятной кожи с воротником из волчьего меха и обтягивающие мужские штаны. Ей теперь перья с бусинами в волосы, да всякие намалёванные на щеках знаки и получится вылитая амазонка. Но суккубе обновка пришлась по вкусу. Она даже мимолётным движением потянулась через пространство, доставая свой клинок. Прижав его, будто мамочка, которой вернули пропавшего ребёнка, женщина закрепила ремни ножен и убрала оружие за спину.
СТОП! СЕКУНДУ! РЕБЁНОК!?
Вот о чём я вчера вечером чуть не вспомнил!!!
— ТИЯ!!! — от моего громкого оклика все присутствующие вздрогнули и уставились на меня, как на умалишённого. — РЕБЁНОК!!!
Демоница опешила, хватаясь за живот.
— Побери меня пламя Бездны! — её руки тряслись, да и сама она побелела от страха. — Не знаю… Ничего не чувствую!
Сания тоже сообразила, о чём речь, немедленно потянувшись за своим мешком с зельями. Эйлин с помощницей тупо переводили взгляды то на меня, нервно кусающего губы, то на Тию, ставшую салатово-зелёной, то на среброволосую, роющуюся в своих припасах. Наконец, девушка выудила страшного вида инструменты и несколько пузырьков.
— Парень, тебе лучше на это не смотреть, — усмехнулась шаманка.
— Но я…
— Иди, Эрик, — поддержала её Тия. Возможно, мне показалось, но женщина стеснялась.
Пришлось выйти вместе с колдуньей, хотя было жутко любопытно. К тому же я волновался за свою спутницу.
— Что всё это значит? — как бы между делом поинтересовалась Эйлин. Меня на такой фокус не пронять, но я решил, что тут скрывать особо нечего.
— Тия беременна. Точнее была. Или всё ещё. Не знаю, — такое чувство, что на моих плечах сейчас не голова, а миска с конфетти — ни одной целой мысли.
— Тия — это та демоница? — я кивнул. — Чего только не повидаешь в мире! Брюхатый демон, о такое ещё слышать не приходилось! А ведь мне приходилось принимать роды у многих нелюдей. Эльфы, гномы, оборотни, гарпии, людоящеры, ламии. Всех и не счесть. Но демоны — никогда.