Мистер Киз оторвался от телевизора и уставился на Терри в недоумении.
— Чего бы мне хотелось? — переспросил он. — Абсолютно ничего. Я вполне сыт. Я ем почти постоянно с того самого момента, как сюда начали доставлять еду.
— Очень жаль. — Терри со вздохом присела на диван рядом с Крисом. Было ясно, что выбор ей придется делать самостоятельно.
— Как вам музей? — спросил Крис, немного помолчав.
— О, там было замечательно! — оживилась Терри. — В этом музее множество потрясающих экспонатов. Правда, мы не успели осмотреть все. Ведь музей такой огромный! Но Бастьен сказал, что мы сможем сходить туда еще раз.
Крис кивнул:
— Да, конечно. Наверное, в любом случае лучше сходить туда несколько раз, чем пытаться охватить всю экспозицию за один день.
— Полагаю, вы правы, — согласилась Терри, потом спросила: — А как прошел ваш день?
— Ну… вы же понимаете… Скучно, нудно и однообразно. — Крис вздохнул и взглянул на кофейный столик, где лежала его рукопись. — Я, правда, пытался работать, но боль все время отвлекает.
— Да, конечно… — с сочувствием протянула Терри и взглянула на его ногу в гипсе. К счастью, она никогда ничего не ломала и даже представления не имела, насколько сильной может быть такая боль. Но лучше было сменить тему, поэтому она спросила: — А что вы ели?
Терри надеялась, что ответ на ее вопрос поможет ей с выбором. Но ответ редактора очень ее удивил.
— Чипсы, сыр и колбасу, — заявил мистер Киз. Пожав плечами, добавил: — Конечно, едва ли это можно назвать здоровой пищей, но готовить для меня было некому, так что пришлось самому о себе заботиться. — Редактор указал на костыли, стоявшие возле дивана: — К счастью, полчаса назад секретарша Бастьена принесла мне вот это, и теперь я смогу передвигаться самостоятельно.
— Вот и хорошо, — кивнула Терри. Она знала, что Бастьен и Винсент каждый день помогали Крису передвигаться по дому, но не представляла, как он будет переодеваться самостоятельно. Наверное, следовало напомнить об этом Бастьену.
Тут в гостиную вошел Винсент, и Терри, взглянув на него, спросила:
— Может, вы уже придумали, чего бы вам хотелось съесть?
Винни пожал плечами:
— От вас так аппетитно пахнет, дорогая, что вы могли бы стать самым изысканным блюдом.
Терри весело рассмеялась. Как ни странно, заигрывания Винни совсем ее не раздражали. К тому же она была уверена, что этот человек совершенно безобиден — в отличие от своего кузена, который вовсе не флиртовал с ней, но был по-настоящему опасен. Бастьен мог часами говорить обо всем на свете, очаровывая своим остроумием и развлекая множеством самых разнообразных историй как о днях давно минувших, так и о современности. При этом он ни разу не пытался с ней заигрывать, просто развлекал свою гостью, вот и все. А потом он застал ее врасплох… и случился этот пылкий поцелуй. И этот неожиданный поцелуй разбудил в ней не только желание вернуться наконец-то к нормальной человеческой жизни, но и разбудил страсть, о существовании которой она даже не подозревала.
Поднявшись с дивана, Терри вернулась в кухню, чтобы осмотреть содержимое холодильника. Тихонько вздохнув, она прошептала:
— Да, Бастьен гораздо опаснее, чем его кузен. По крайней мере для меня.
Вполуха слушая болтовню по телефону, Бастьен вспоминал об их с Терри поцелуе. От нее пахло клубничным соком, которым она запивала свой сандвич, и это был восхитительный аромат. Поцелуй же был совсем непродолжительный, но в то же время в нем чувствовалась страсть, которая в любой момент могла вырваться наружу. И даже в те короткие мгновения Бастьен совершенно потерял голову. Он готов был длить и длить это чудесное забытье, но ему помещали голуби. Но если бы не птицы…
— Проклятые голуби, — пробормотал Бастьен.
— Какие голуби? — спросила Кейт.
— Те, которые прервали наш поцелуй.
— Ты уже целовал Терри? — вмешался в разговор Люцерн.
— Дорогой, я же тебе говорила, что твой брат от нее без ума, — радостно защебетала Кейт.
Бастьен со вздохом покачал головой; только сейчас он осознал, что, задумавшись, вклинился в важный разговор о погибших цветах и злополучных вазонах.
— Люк, а ты откуда взялся? — пробурчал он в трубку.
— Я все время слушал, — ответил брат. — Это ведь и моя свадьба тоже, — добавил он, словно оправдываясь. — И не пытайся сменить тему, Бастьен. Рассказывай, как это было?
— Как было… что?
— Ну… этот ваш поцелуй.
— Видишь ли, я… — Бастьен умолк, не находя нужных слов. Поцелуй был восхитительным. Страстным и сладостным. И он заставлял жаждать все новых и новых поцелуев. Но этого он им не станет говорить. Но что же в таком случае сказать?