Однако, для начала все же стоит измениться самому. Перестать смотреть на окружающее, как на искусственный мир и принять, что вокруг — реальность. Следовательно, мне в этой реальности предстоит обживаться. Я и так порядочно напортачил, зарезав невинных. Время сделать перерыв и познать дзен.
Решив так, я улыбнулся и кивнул сам себе. И тут все тело скрутило от боли. Кости выворачивало, трещали мышцы, я ощущал, как кожа на лице грозит лопнуть, оставляя лишь ошметки. Боль спиралью шла от сердца, захватывая абсолютно все. Я завыл, впился когтями в грудь, брызнула во все стороны кровь.
Отпустило. Боль схлынула, будто и не было ее, а я лежал, с трудом переводя дыхание. Впервые за эти дни ощутил себя живым: пот ручьями стекал по лицу, на губах горький привкус крови и сердце бешено стучит в груди. Значит, я не полноценный мертвец. Мелочь, а приятно. Знать бы еще, за какие заслуги такой приступ посетил. Вроде не было явной опасности, а поди ж — скрутило похлеще, чем раньше.
Осторожно вызвав меню интерфейса, вздохнул с облегчением: дней до разложения по-прежнему было сто двадцать девять. Я уж испугался, что срок урезали. Тогда в чем была причина приступа?
Зашуршали кусты, на поляну шагнула Ная. В руке женщина несла тушку кролика. Я слышал мысли гнилушек, жаждавших свежей пищи и разрешил им поохотиться, не забредая на нашу территорию. Воин почему-то не ощущался. Странный мертвяк.
Ная приказала принести веток для костра, а сама принялась разделывать зверька. Я неохотно подчинился, все еще находясь под впечатлением от недавней боли. Быть может, это все последствия заразы? Кто знает, как долго удастся продержаться. Чудо уже то, что я не умер, хотя, судя по реакции Наи на мой рассказ, должен был. Значит, кто-то предоставил мне второй шанс. Знать бы еще, для чего.
Собрав охапку хвороста, вернулся на поляну и принялся разжигать костер. Ная выдала мне огниво, но я больше попадал по пальцам — руки дрожали, как во время предыдущих приступов. В конце концов, удалось высечь искру и пламя медленно заплясало на ветках.
Вскоре над нашим маленьким лагерем разнесся ароматный запах жареного мяса. Даже мой живот призывно заурчал, надеясь на подкормку. Ная лежала на траве, глядя в небо и ее грудь мерно вздымалась в такт дыханию. Я невольно залюбовался. Хороша, что сказать! Я бы не отказался с ней поиграть…
Кровавый туман застил сознание, электрический разряд стрельнул от позвоночника в затылок. С трудом пытаясь понять, что происходит, я поднялся и сделал пару шагов, тяжело приземлившись рядом с женщиной. Она недоуменно покосилась, нахмурилась.
— Убирайся! Дай побыть одной.
Я ощутил, как мои губы растягиваются в мерзкой ухмылке. Тело совершенно не слушалось, будто кто-то другой перехватил управление и теперь дергал за ниточки.
Левая рука легла на грудь красавицы, а правая переместилась ниже, между ног. Я видел, как вздрогнула Ная, как прикусила губу, то ли от гнева, то ли от желания.
Я хотел остановиться, но тиски, сжавшие голову, не отпускали: мои руки стащили с женщины штаны, а затем пальцы нырнули в мягкое лоно.
Ная не выдержала, застонала, но ее взгляд горел ненавистью. Рука шарила по траве, пытаясь нащупать оружие. Однако кукловод надавил сильнее, и тело женщины выгнулось дугой от истомы.
Я бился в своей клетке, пытаясь перехватить контроль. Хватит, остановись! Она погибнет, если ты продолжишь!
Не знаю, почему, но я не хотел ее смерти. Не хотел видеть, как ее тело съежится и высохнет за пару мгновений. Поэтому собрал в кулак всю свою волю и ударил по прутьям ментальной клетки. За миг до того, как мне удалось вырваться и перехватить контроль над телом, я ощутил отголоски безумия — темный шлейф, смердящий и мерзкий, похожий на ошметки гнилой плоти, щедро приправленные личинками. Проклятье, это происходит все чаще! Как мне обуздать свою темную сущность? Как предотвратить подобные инциденты в будущем?
Я осознал, что по-прежнему держу ладонь между ног девушки и резко отпрянул назад. Псина ходила неподалеку, порыкивая, но отчего-то не нападала. Странно. Неужто испугалась меня?
Ная взглянула беспомощными влажными глазами и прошептала:
— Еще…пожалуйста!
Я покачал головой, хотя самого била дрожь от пережитого страха. Нужно было как-то выплеснуть напряжение, но я знал, что один из нас не переживет физической близости.
— Это опасно для тебя, — прохрипел, отвернувшись. — Оденься. Я должен тебе кое-что рассказать.