Я вышел на арену одновременно с соперником. Вокруг, куда ни глянь, трибуны, заполненные зрителями. Довольные лица, ждущие хорошего зрелища. Интересно, это и вправду выглядит забавно со стороны?
Взглянув на своего соперника, я сглотнул: здоровенный. Метра два ростом, весом под полторы сотни. Плечи широченные, огромный меч в руке, сам облачен в тяжелую броню. И как прикажете эту черепашку выковыривать из панциря?
Прозвенел гонг. Широко ухмыляясь, гигант затопал в мою сторону. Я же, стараясь казаться как можно более равнодушным, взмахнул мечом, привыкая к весу. Главное — не сорваться и не использовать магию. Здесь наверняка полным-полно святош, а значит, за мной уже наблюдают. Не стоит усугублять ситуацию.
Оказавшись в нескольких шагах от меня, детина замахнулся своей шпалой. Огромный клинок неумолимо приближался к моей голове. Отскочив в последний момент, я преодолел разделявшее нас расстояние и ударил клинком. Сталь разочарованно звякнула о сталь.
Хреново. У него все тело заковано в броню. Нужно найти уязвимое место, иначе эта тушка меня попросту раздавит.
С трудом различив небольшую щель в сочленении доспехов, я рванул в сторону и вовремя — огромный меч чудом не задел меня, взметнув тучу пыли.
Гигант недовольно заворчал. Маленькие свинячьи глазки полыхнули яростью. Я ухмыльнулся, издеваясь над соперником. Он заскрипел зубами, лицо побагровело. Стоп, лицо? Точно! Я ведь могу просто-напросто вонзить меч ему в глаз и все. Правда, убийства не одобряются на турнире, но и не запрещаются.
Отскочив от следующего удара, я подпрыгнул, но достал только до груди. Нет, в нем явно больше двух метров!
Гулко захохотав, гигант ударил кулаком, причем довольно быстро, отбросив меня не пару десятков шагов. Больно ударившись о землю, я скривился. Кажется, ребра хрустнули. Надеюсь, хотя бы позвоночник цел. С трудом поднявшись на ноги, бросил ненавидящий взгляд на противника.
— Ну все, тварь! Ты попал.
Он лишь закудахтал, делая новый замах. Я зигзагами рванул к нему, отводя меч для удара. Прыжок, оттолкнуться от лезвия клинка, меч пронзает левый глаз детины. Пару мгновений он стоит неподвижно, будто статуя, а затем кренится вперед. Спрыгнув на землю, я вложил клинок в ножны и обернулся. Судя по всему, этой туше хватило: все мои чувства говорили о том, что он мертв.
Вернувшись в коридор, я с трудом упал на лавку и прислонился к стене. Дышать было тяжело, похоже, несколько ребер сломаны.
— Ты как, Хел? — склонился надо мной сэр Дарн.
— Готов прыгать от радости, — прохрипел я. — Но не буду.
— Сражаться сможешь?
— Еще бы.
Он кивнул и, не задавая лишних вопросов, отошел в сторону.
Во втором бое мне с трудом удалось повалить мелкого и очень быстрого парнишку. А вот следующий противник оказался сюрпризом: высокий статный паладин в сияющих доспехах. Его аура так и сочилась светом, почти обжигая меня. Мы сблизились в центре арены.
— Я не собираюсь щадить тебя, отродье тьмы, — с ненавистью прошипел он, взмахивая клинком.
— Взаимно, букашка, — поддел его я, уклоняясь от удара и делая выпад мечом. Рыцарь с легкостью принял его на щит и атаковал в ответ.
Удар за ударом я прощупывал его защиту и понимал, что шансов маловато. Парень был слишком силен, к тому же, в его доспехах не находилось изъянов. Они были будто единым целым. Тоже мне, железный человек. Должно же у тебя быть слабое место?
Уверен, если бы я использовал темную магию, то победил бы в первые минуты боя, но что это была бы за победа? Мой противник сражался честно, поэтому я не стал отступать. К тому же, мне все равно нельзя использовать гниль — печать не позволит. Разве что парочка слабых ударов, но этому рыцарю они что горох.
Спустя десяток минут я ощутил, как медленно слабеет мое тело. Это было странно, учитывая что до обнуления счетчика еще было время, ведь вчера ночью я неплохо прогулялся в нижний город, полакомившись отребьем.
Неужели даже у этого нечеловеческого тела есть предел? Как же так? Я ведь нежить, и по всем канонам должен доминировать над людьми. Мои сила, скорость и выносливость выше чем у обычного обывателя, так почему же паладин все еще машет клинком как ни в чем не бывало, а я уже готов сдаться?
Зарычав от злости, ткнул клинком в шею противника. Враг с легкостью отклонил удар, замахнулся в ответ. Я попытался уклониться, но меч, ставший еще тяжелее, замедлил мои движения, и вражеский клинок обрушился на плечо. Боль пронзила все мое тело, казалось, будто рану прожгли раскаленным прутом.