— Какого..?! — раздался яростный вопль Вальдека. Поднимаю голову и натыкаюсь на изумленный взгляд колдуна. — Ах ты мелкий ублюдок!
Некромант бросился вперед, кастуя что-то весьма болезненное, но тут в мои легкие вновь ворвался воздух, я задышал, ураган, кажется, утих, но ощущение всемогущества осталось. И почему это Вальдек такой медленный?
С перекошенным лицом, некромант подскочил, замахнулся, намереваясь нанизать меня на полупрозрачное магическое копье. Пожав плечами, схватил парня за шею и другой рукой вырвал сердце из груди. Полюбовавшись на ярость, смешанную с изумлением в мертвых глазах, отбросил труп в сторону и с наслаждением впился зубами в сердце колдуна.
Пережевывая, повернулся в сторону Азекса. Тот выглядел крайне бледным и, похоже, медленно отступал назад. Формация на земле погасла, а небо потихоньку возвращало привычный цвет.
С другой стороны раздались неприятные звуки: рыжая магичка блевала, видимо, не в силах вынести зрелища меня, поедающего человеческую плоть.
Закинув в рот последний кусочек и проглотив, я довольно улыбнулся, поймал испуганный взгляд девушки… и тут скрутила дикая боль, ноги подкосились, энергия во всем теле пришла в лихорадочное движение, словно кипящая вода в чайнике. До крови закусив губу, я вцепился пальцами в землю, перед глазами кровавая пелена, слух отказал, кажется, чувствую, как кровь течет из ушей.
Из последних сил, усилием воли создав слабенький тонкий щуп, присосался к ближайшему потоку и активировал Ледяной рассвет, замуровывая себя в полупрозрачную морозную гробницу.
Последним, что я ощутил, была медленно раскручивающаяся воронка где-то в области живота, посылающая волны тепла по всему телу…
Глава 19
Танец новой жизни
Вокруг царило небытие. Сосущая пустота, тишина и легкий холодок по коже. Кажется, я находился тут уже целую вечность, если не больше. Это и есть посмертие? То, что ждет каждого?
Не хочу! Что может быть хуже, чем плыть в этой кромешной тьме, не слыша абсолютно никаких звуков и не имея возможности ощутить тепло? В бездну такое посмертие! Чума еще не навоевался, и может показать всем, из какого теста он слеплен. Надо лишь вырваться отсюда, вернуться…
Я вытянул руку вперед, но не увидел её, только ощутил, как похоже окружающее пространство на вязкий кисель. Вперед, где-то там наверняка есть выход! Нужно лишь поискать.
Однако, сколько бы я ни летел, ничего не менялось. Все та же тьма, холод и тишина. И тут мне стало реально не по себе. Что, если действительно подох там, пытаясь принять силу Вальдека? Помню, как сожрал его сердце, а затем меня скрутило от того, что мощь некроманта оказалась чрезмерной для моей слабой тушки.
И что теперь? Останусь здесь — навечно? Буду плыть и плыть, до скончания времен? Пока окончательно не рехнусь или кто-нибудь из богов не решит возродить меня?
Да хрен там! Я выберусь отсюда, как бы вы все ни хотели!
Стиснув зубы, щедро плеснул в окружающее пространство гнили. Безрезультатно. Похоже, пустота просто поглотила все, что я ей подарил. Ненасытная тварь.
Ладно, пойдем другим путем. Прикрыв глаза, попытался войти в состояние Концентрации, но, к глубочайшему изумлению, вокруг не оказалось никаких потоков. Вообще. Самая настоящая бездна. Почему тогда сработала гниль? Или не сработала — ничего ж не видать.
— Слабоват ты еще, как ни крути, — раздался вдруг знакомый ехидный голос.
Вальдек? Ты откуда тут взялся? Я же убил тебя!
— Мое тело, но не душу. Впрочем, сейчас это не так важно. Давай уже выбираться из этого дерьма, мне порядком надоело глазеть на черноту кругом.
Каким, интересно, образом?
— Дилетант, — фыркнул голос некроманта, после чего прямо передо мной возникла узкая полоска света, с каждой секундой все быстрее и быстрее расширяющаяся.
— Твою ж мать! — крикнул, крепко зажмурившись и ожидая столкновения…
… его не последовало. Только звуки ворвались в истосковавшиеся по ним уши. Звуки нормального мира. Шелест ветра в траве и кронах деревьев, гоняемые туда-сюда пылинки, мирно посапывающая сова, в дупле на опушке леса, звонко чирикающие о чем-то птицы, и равномерные хлюпающие звуки. Будто кто-то шлепает босой ногой по луже.
Открыв глаза, я с некоторым удивлением осознал, что лежу на заботливо подложенной под голову сумке, вокруг никакого ледяного кокона, и вообще — день на дворе, скорее, даже, время к вечеру близится.