– Тогда меняй назад, мою голову… – распорядился я. – Пусть будет все загадочным, и непонятным.
– Хорошо Повелитель! – услужливо ответила Мантикора, и я почувствовал, что меняюсь. – И еще одно… – добавила Мурка, пока я задумчиво созерцал, за очень медленно почти подтянувшим груз, к ноге Елены, тужащимся толстяком. – Слюна Иеронимов, у Вас уже во рту!
Трудно оценить, насколько же я возрадовался. Сглотнул, обильно содержащуюся во рту жидкость…
– Это пока еще, его кровь! – уведомила меня Мурка. – От этой головы, столько всякого мусора… – пошутила она.
– Ага, теперь икота будет. И возможно, газы… – криво ухмыльнулся я, и вспомнив, как же правильно, работать со слюной, бросил Мурке, – отпускай время!
Время побежало… Тело, брызнув кровью на всех, хряснулось оземь. Задергалось, засучив ногами и руками… Что поделать! Тебе не повезло с головой…
Алина и Елена, расширенными глазами уставились на меня, не обратив внимания на кровь. А может быть, как раз по этому. И с надеждой!
– Эй, толстожопый! – бросил я увлекшемуся, и не обратившему на брызнувшую, красную жидкость, никакого внимания. Сконцентрировавшись, лишь на уводящей рывками в стороны от его груза, ноге Елены. Наконец он ее поймал, и оглянулся.
– Бросай груз, а то репнешь посередине… – он удивленно уставился. Вначале на меня, а потом и на распростертое тело. Задержавшись на исторгающем кровь нем. Заоглядывался, судорожно вцепившись, ища того, кто бы мог это проделать. Не найдя, бросил груз, и ногу, и начал медленно двигаться мимо меня к выходу.
– Охрана!!! – истерично выкрикнул он, не спуская с меня глаз.
А я уставился на него, как на еду. Плотоядно, гипнотизируя. Как удав, зазевавшегося в капусте кролика. Жирного и аппетитного. Обильно хлынула слюна… И подловив его, когда он оказался ко мне ближе всего, я плюнул.
Моя слюна потянулась к нему, и, приблизившись к нему, окропила…
Он удивленно замер, а потом и не удивленно, с ужасом на лице, начав быстро каменеть. Зашатался… И разгоняясь рухнул, на выложенный камнем пол.
Шея треснула, голова покатилась… И стукнувшись с разгона о каменную стену, подле меня, раскололась.
Представив, что хочу съесть ее прямо сейчас, вгрызшись в камень, я вновь на нее плюнул. Потом, плюнул вперед, метя в тело.
Пусть теперь все будет выглядеть загадочно и не понятно.
Голова, как и тело, начали приобретать прежний цвет и вид, и засочились кровью. Я стал задумчиво разглядывать, белесо-розовый мозг.
Странно… А говорили, что он серый…
– Ты справился! – произнесла Алина, и по ее лицу, как и Елены, обильным ручьем потекли слезы.
– Еще нет. Мы прикованы… – ответил я, подбадривающе, насколько это возможно в моем положении, улыбнувшись.
– Все равно… Я рада! – уверенно, при этом отрицательно, замахав головой, произнесла Алинилинель.
– И я… Он здох! Этот козел здох… – и Елена, вдруг нервически хохотнула, и тоже плюнула, задев мертвое тело. – Я просто, счастлива! Они издохли оба! – и она вновь плюнула, постаравшись достать плевком до Сусюра. Впрочем, это ей вполне удалось.
– Хорошо, что мы здесь, а не на стене! – выкрикнул в коридоре кто-то. – Там такое! Может быть, удастся нам здесь отсидеться…
– Да, я с тобой согласен. Лучше уж здесь… – согласился с ним некто, и в дверь постучали. Не нежно поскреблись, как тогда, когда здесь присутствовал Архиепископ, а мощно, и со вкусом. Никак, серьезные бойцы… И сильные, и смелые.
– Дербун, ты там? Только не говори, что тебе опять нужна горячая вода… – дубовая дверь, заскрипев, начала отворяться. – Мы знаем, для каких она нужна тебе дел…
– Люби их пока они тепленькие… – и кто-то мерзко хохотнул. Правда, хохот, тут же застрял колом в горле.
– Ведьмы!!! Они убили их! – выкрикнул первый, завидев безголовые трупы, и подвешенных, обнаженных дев. – Подвешенными… – не оценил он наготу и дивные прелести.
– Бежим! Вдруг и нас!!! – бросил второй, совсем не улыбаясь.
И храбрецы, тут же бросились назад. Точнее, развернулись, и снова бросились вперед.
Спустя некоторое, бесконечно долгое, для нас время, по коридору опять раздался шорох, крики, а потом и топот.
– Мы сразу вас позвали! – знакомый, первый голос. – Там, такое!!!
– Да, ведьмы, просто озверели! – вклинился второй.
– Сейчас увидим… – обеспокоенный, голос Зельдиуса. – Маги!
И отворилась дверь.
В комнату вбежал, растрепанный Архиепископ, а следом, несколько людей, в широких, дорогих даже с виду, мантиях. В проеме замерли, еще несколько таких же. Выставили вперед руки…