Елена картинно надула губки.
– Но весьма правильный! – заметив это, заулыбался, исправляясь Магистр.
– Думаю после осмотра, она иначе выставит приоритеты… – загадочно улыбнувшись, надпила свой бокал Алинилинель.
Карнерон вновь покраснел.
– Пойдем танцевать?! – настойчиво-пьяно потянула за руку Магистра Елена. – А потом, пойдем, и покажете свою шпагу. А я, как могу с ней обращаться… В детстве получалось, а ведь я теперь значительно сильней!
И неожиданно отпустив его руку, она нетрезво балансируя, часто заморгала, собираясь, приподняла левую руку, а правую, на уровне пояса выставила вперед, как будто обхватив, воображаемую рукоять шпаги, сложив на ней свои нежные пальчики кольцом.
– Да пойдем… – почему-то застеснялся, Карнерон. Оглянулся на опешив, приоткрывших рот дам… И быстро подал знак музыкантам.
Тут же полилась чарующая музыка…
– Ну как мы, тоже потанцуем? – спросил я у Алинилинель.
– Пожалуй, потанцуем…
– А они? – многозначительно приподнял, одну бровь я.
– Пусть идут… А мы выждем до полуночи, и потом пройдем в выделенные покои. Елена думаю к тому времени полностью протрезвеет! – она странно мне улыбнулась, и игриво подмигнула.
– И где же ваша коллекция? – пройдясь по картинам, и прочим красивостям, потребовала Елена.
– Вы так стремитесь попасть в мою спальню?! – слегка смутился, но в тоже время и обрадовался Магистр.
– Конечно!!! – уверенно закивала Елена, пошатываясь на ногах. – Оружие моя слабость… – заверила розововолосая, пикантно поджав, пухленькие губки.
Уставившись на них, Карнерон страстно сглотнул. Облизал пересохшие губы…
– Тогда, пойдем… – выдал он, и, взяв ее за нежную ручку, повел.
– Хм… Удивилась она, оценив высокий балдахин, а под ним шикарную кровать. Огромную. Даже больше чем в выделенных им покоях.
– Неплохая кровать! – заявила она, и без задней мысли, на нее упала. – Мягкая!
Чувствуя как на ней, ее сразу же разморило, и очень сильно потянуло в сон Елена нехотя перевернулась… Приоткрыла глаза, бездумно уставившись на узорчатый балдахин. Закрыла… Спать захотелось просто неимоверно…
– Так хочется спать! – с усилием выдавила она.
– Поспите… – робкий, довольный голос.
– Я просто полежу…
– Лежите!… – тихий и воркующий.
Полежала немного. Умиротворилась… Стала плавно проваливаться в сон… Но неожиданно, кровать всколыхнулась, а в голове Елены, сразу же помутилось, начав всерьез кружиться, причем так, что показалось, что улежать с закрытыми глазами, а тем более уснуть, просто не возможно! Пол стремительно менялся с потолком, и улежать с закрытыми глазами, было немыслимым испытанием… Нужно срочно за что-то схватиться! За стойку балдахина!!! Точно… Сейчас!
Она ухватилась за что-то, вероятно за стойку, но скорее за поручень. Удобный, а самое главное сейчас держаться. Покрепче… Главное – связь с землей.
Рядом, тихо радостно вздохнули… Голова стала медленнее кружиться… Как хорошо! Странный поручень… На ощупь теплый, упругий… ЖИВОЙ!!!
Резко открыв глаза, повернув голову и все увидев, Елена в миг растеряла сон, и взлетела над кроватью. Запыхано остановилась у нее…
Карнерон, возлежал на кровати, рядом с тем местом, где его кровать, хранила вмятину, от ее тела. И был полностью обнажен.
– Ну вы… Ну вы и!… – возмущенно начала она.
– Милая моя! Драгоценность!!!… Возвращайся в кровать!… -залепетал он.
– Это и есть… Хваленая шпага?! Фамильная ценность, которую редко кому показывают?!!… – враз догадалась она, скорчив лицо в отвращении. Уставилась крупными глазами, на свою руку, и быстро затерла ладошкой о платье. Будто было там что стирать.
– Я вас люблю… Я вас полюбил! Очень сильно! Всем сердцем!!! Будьте моей! – наконец осознал он, что все совсем плохо, и стал моля привставать.
– Не надо!!! – выставила вперед ручки Елена, еще сильнее трезвея, максимально округляя глаза.
– Вы же меня ощутили! Я даже подумал, что вам понравился! – указал он глазами на свою «шпагу».
– Я иначе все поняла! – стала пятиться розововолосая, оглядываясь на выход. – А вы меня, совсем не правильно…
– Как же?!… Все правильно, я вас возьму в жены!!! Будете, как сыр в масле купаться! Халва, шербет, заморские фрукты… Финики! Апельсины! Любые драгоценности! – взмолился он. – Родите мне сына! Или дочку… Мне без разницы… – он задумался, и поспешил тут же исправиться. – В смысле, любить буду одинаково – больше жизни!!!
– Это все хорошо… – растерялась от напора Елена, продолжая целеустремленно пятиться, к выходу из спальни.