– Как там?! Что там? Отбились? Или… – и обеспокоенный взгляд, глаза в глаза, выискивая в них нечто утаиваемое.
– Да, отбились, – улыбнулся я ее приобнимая.
– А где все? – удивилась она, тому, что я один.
– Теперь, в Райском Мире, – отстранился чуть я, и теперь уже, увидел свою мать, тихо восседавшую на кресле. По-домашнему, и в тоже время, с ровной спиной как на троне. Уверенно и величественно… Почему я раньше этого не замечал?
Ведь она так сидела всегда. Хотя, нет… Слегка не так… Не с подобным взглядом.
Перед ней на широком, но низком столике лежали ткани. Не парчовые и не шелковистые, а скорее мягкие и пушистые, и с веселеньким рисунком. Часть в цветочек и в ярких эльфийских бабочках, а часть в зайчиках, мышках, и в красно-синий мячик.
На меня метнулся умильный взгляд. Построжевший, и вновь ставший мягким.
– Ну а мы вот, пеленочки выбираем… – улыбнулась она, окатив теплым взглядом. – Вашему будущему малышу. Ну а может и малышке… – Еще шире заулыбалась она. – Как подумаю, малюсенькие ручки и ножки! Ути-пути!! Ножки-ладошки обхватывают пальчик как рука… – и игривый взгляд, враз натягивающий все это на меня.
М-да… Такая мне мама, гораздо больше нравилась. Хотя, тоже уж несколько неудобно. Но… В общем, с Алиной они время тратили не зря. Если смотреть, конечно же, по-женски. Рядом стояла розовая корзинка, весьма нежно поблескивавшая содержимым, тканью с вышивкой, напоминающей толи снежинки, толи воздушные одуванчики. С нею рядом вторая, доверху набитая… Чем-то, не явно понятным, но явно очень нужным. В ворохе всего, с большим трудом узнаю… Микроскопические… Тапочки? Больше похожие, на цветы… К ним вплотную третья, с костюмчиками, платьицами и рюшками. В большинстве своем крохотными, и далее самых различных размеров, но с неизменным эльфийским атрибутом, россыпью блистающих камней.
Весь же угол был завален игрушками, разнообразными и явно, как и все, преждевременными. Особенно если обратить внимание, на массивного, явно тяжелого, деревянного качалку-коня.
Не удивлюсь, если в комнате уже стоит кроватка…
Отстранившись, тайком, краем глаза заглянул. Да, стоит… М-да… Вся резная, и белая, в живых белых розах. Даже запах роз слышно… Интересно, колючки есть?! Нет, колючек, продуманно, не видать.
Пуха надергали, как крольчихи…
Вот только чрезмерно заблаговременно. Еще младенца ждать и ждать…
– Это че? – и я вернул, удивленный взгляд на мать.
– Надарили… – взмах небрежно, на кучу, и вокруг. – Ну и мы тут кое-что…
Весьма размытый взмах, типа вообще.
– А не рановато ли? – уточнил я вновь, обводя запасы прифигевшим взглядом, особо задерживаясь им на том, что действительно приобретено, явно заблаговременно. В частности вновь остановившись своим взглядом на коне… А после соскользнув взглядом, на кучу инкрустированных каменьями луков, колчанов полных стрел с едко-ярким оперением, и совсем уж не детскую, пусть и с серебряными вычурными стяжками обручами, но весьма шипастую дубину.
– Дедушка, как только объявил, так и понеслось! – закивала Алинилинель. – Все Дома, как сума по сходили… Дарят и дарят! И все с камнями… Мама говорит, для ребенка, излишний атрибут. И чрезмерно опасный. Может в нос засунуть, или проглотить. Или вот как ты, в детстве в ухо…
– Мама… – сморщился я.
– А что мама? Было тебе уже… – и она на миг призадумалась, – года три с половиной, должен даже все помнить. Так вопил когда выковыривали!
И она картинно всплеснула руками, я же начал чувствовать что покраснел, и даже все еще в сгущающемся красок процессе.
– Дитятко мое… Находчивое и… Глупенькое! – мама вновь нежнейше заулыбалась. – А жемчужина была, очень крупная и редкая. Полная энергии магического артефакта, которой ну просто сочилась. И зубами-то, как-то выковырял! Чудом не убило… Никого из тех, кто из уха извлекал.
Я решил сменить тему, а то мама может так, все продолжать и продолжать.
– А зачем все подарки в одну комнату? – глянув в угол, я постарался нахмуриться. Впрочем, при взгляде на шипастую дубину, получилось легко.
– Шутишь?! Это, лишь малая часть, – улыбнулась подчеркнуто, глянув на Алинилинель, моя мама. Та же, согласные кивки…
– Да, уже две комнаты, почти-что доверху забили! – и искрометная улыбка.
– Все пытаются, дарить, почти одни артефакты… – продолжила Алинилинель. – Часто слабо связанные, а часто, и вовсе не связанные с ребенком. Ну, игрушки и объемные иллюзии, всякие там брызги искр, звезд и феерии цветов, исполненные в артефактах я еще понимаю, – лицо вмиг, переменилось с радостного на озабоченное, – но игрушки – оружие?!