— Влюблённые, - пожала я плечами. – Всё с ними ясно.
— Ты всегда найдёшь, что вставить, - скорчился Фил, и мы оба взяли с подноса пирожные у мимо проходящего официанта.
— Это моя работа, - пожала я плечами и стала оглядываться. – Ты Олю видел?
— Видел и пусть будет там, где есть, - с пониманием сказал Фил, откусывая от пирожного.
— Что же, я и сама бы не хотела с ней столкнуться. - Я развернулась и врезалась в Сашу, благо руки умело подняли вверх пирожное, спасая чудесную рубашку.
— Поймал, - сказал Саша буквально «обдувая» меня «ветром» своего дыхания.
— Ну, явно не уронил, - заметил голос Артёма и тот, уже без пиджака, смотрел на нас, держа руки в карманах. Мы до этого глупо улыбались стоя друг перед другом с Сашей. – Эмма, можно тебя… - он многозначительно посмотрел на нашу позу. Я держащая одну руку вверх и Саша, чьи руки держали меня за талию. – Поговорить.
— Да, конечно, - мы расцепили наши объятья, и я зашагала за Артёмом, понимая, что мои ноги привыкли быть ватными, перестав болеть.
Артём остановился перед входом в одну из беседок и пригласил меня внутрь, я, пожав плечами, вошла и присела на скамью.
— Я должен сказать тебе это, ибо твоя «могучая кучка» вряд ли скажет это.
— Что же? – я подняла на него глаза, и похлопала рядом. Ого, новый термин… Как он нас в прошлом году величал? Эх, забыла!..
— Это касается… Саши, - он сел рядом, перед этим медленно, будто нехотя подойдя ко мне, и от него повеяло удивительным запахом, но никак не сигаретами.
— Только ответь на один вопрос.
— Какой? – изогнул в удивлении брови Артём.
— Куда подевался пиджак?
Он недолго посмотрел на меня, а затем захихикал.
— Долгая история, - пожал он плечами. – Так вот, Саша…
— А что с ним? – доверительно посмотрела я на него.
— Будь осторожна в отношении к нему, не к чему хорошему это не приведет, если ты как обычно будешь на всё смотреть сквозь розовые очки.
— Что? – не поняла я.
— Я не могу сказать тебе всё, поэтому так говорю, - добавил он и улыбнулся. – Поймёшь – скажешь мне, нет – я придумаю что-нибудь ещё, чтобы обойти эту дуратское обещание твоей «могучей кучки», - он скривил лицо.
— О боже, так ты знаешь, о чём они шушукаются? – поняла я, а он кивнул. – И теперь делишься со мной, но это…
— Это подсказка, и ты должна сама понять, - он протяжно вздохнул. – Но не об этом речь.
— Да, а о чём?
— О королеве.
— Королеве? – не поняла снова я его.
Он кивнул.
— Я принял решение, и это - ты.
— Чего?
— Запомни: королева, - он похлопал меня по руке. – Хорошо? А теперь идём, потанцуем, если ты не возражаешь, чтобы я похитил тебя?
— Только один танец, - согласилась я.
— О большем не прошу, - и мы вышли из беседки.
Танцевать с Артёмом – одно удовольствие, он великолепный партнёр и хороший учитель в одном лице. Мало того, что мы были в центре всеобщего внимания, мы так синхронно и понимающе танцевали, что у меня дух захватило.
Когда танец закончился, он отвел меня к скамейке и поцеловал в щёку.
— Спасибо за танец, - и направился куда-то по своим соображениям.
Как только он ушёл, я довольная, сняла туфли и издала вдох радости, облокотившись на спинку и прикрыв глаза. Как без них хорошо!
— Эмма! – позвал Саша, и я улыбнулась, открывая глаза. – Идём, сейчас начнётся.
— Что? – спросила я, быстро нацепляя туфли на место.
— Кометов вечер, - он стал меня ждать, и мы вместе стали протискиваться сквозь толпу.
— Гвоздь программы? – шёпотом спросила я.
— Ага, - кивнул Саша. – Готова?
— Не особо, но… Ждём.
На постамент взобрался мэр города, оркестр перестал играть, и все взоры обратились на него. Я замерла в удивлении, завидев за ним четыре фигуры, наблюдающие за каждым шагом. Надзиратели его, это ясно. Но кто те мужчины в форме и почему мне кажется, что многие из них – иностранцы?
Саша протянул мне руку, которую я охотно взяла и пошла следом за ним. Какая-то навязчивая мысли кричала: «осторожнее, Артём что-то говорил насчёт Саши», но сама я не слушалась и шла, держась за Саньку вперёд. Многие взгляды обращались ко мне и к нашим сплетенным вместе рукам, я боялась, что они могут подумать о нас не то, что не замечала очевидных фактов их внимания, и это были не наши с Саней руки, к сожалению – нет. Это было моё чёрное платье! Никого, что удивительно, не было в чёрном – даже парни и то, в белых либо серых пиджаках.
Павел был в клетчатом костюме, похудел и выглядел каким-то нездоровым. Его глаза горели, но не жизнью как раньше, а чем-то мёртвым – неживым.
Его голос был, вроде бы и тихим, но каждый слог слышен был чётко.
— Позвольте отвлечь Вас, - акцент на последнем слове сделал своё дело – все обернулись и смолкли. – Рад видеть вас сегодня здесь, честно говоря, не ожидал, что такая знаменательная дата будет отпразднована… - короткий взгляд на надзирателей и, откашлявшись, Павел добавил. – Скажем же спасибо нашим детям, чьё мужество и преданность не знают грани, – люди закивали и захлопали в ладоши, оглядываясь, а мы с Сашей замерли переглядываясь.
— Сарказм, не так ли? – спросил он.
— Да, ядовитый… - меня передёрнуло. Снова всё стихло. – Не знаю, как ему это удаётся, но меня он раздражает, я ему не верю, – сказала я, и посмотрела на Сашу.
Саша наблюдал за мной, глаза сосредоточенные и меня это немного стеснило, и я отвернулась.
— Знаешь, что будет сейчас?
— Говорят, что что-то грандиозное.
Я кивнула и перевела взгляд на горку, где на возвышениях стояли беседки. В тени самой заметной, облокотившись на колонну, стоял Артём. Он внимательно следил за происходящим со скучающим видом. Он так много знал и не знал одновременно и это пугало. Артём… это Артём. Я боялась его, и в тот же момент тянулась к нему.
— И знаешь, не кажется тебе очевидным, что такие люди должны быть вместе? – спросил Саша.
— Ты о чём? – спросила я, неожиданно замечая, с каким интересом ждёт от меня ответа Саша.
Он заметил, что я отвлеклась и вздохнул.
— Знаешь? Проехали.
Я лишь плечами пожала и зашагала по направлению к той беседки, мне почему-то захотелось оказаться там, не здесь… Не с Сашей.
Вдруг все закричали, и стали пробираться вперёд. Меня качнуло назад, и я кое-как удержалась на ногах. Осталась вдали ото всех, не понимая, куда все смотрят. Перевела взгляд на Артёма, что показал пальцем на небо и сам туда посмотрел, и я тоже после поглядела наверх, ничего кроме звёздного неба не видя. Опять перевела на него глаза и неожиданно для себя, я заметила, как его глаза затуманились, хоть он был вдалеке. И когда я подняла взгляд в небо, я поняла.
2. КОМЕТА
Там, в тёмном и звёздном небе, в бескрайнем небе, летела она – медленно, царственно. Комета. Я подавила возглас изумления и ошарашено оступилась, ибо глаза застелила тьма. Настоящая, глубокая, без границ.
Меня окружила не просто темнота, но оглушительная. В прямом смысле. Я не слышала ничего. Вообще.
Чья-то тёплая и потная ладошка сжала мои руки и я, хотя ничего не видя, сжала её в ответ. Пульс бешено ускорился, неужели Артём? Но нет, что-то подсказывало, что держащий меня – Саша.
И вот в этой безрадостной тьме, где-то на крае вселенной, так резко и неожиданно врываясь и освещая всё кругом, комета мчалась на меня. Я охнула и хотела закричать, но из моего горла раздался лишь всхлип и я не удерживаясь, теряю опору под ногами на шпильках и падаю в эту безумную, золотую долину, совсем не заботясь, что будет со мной…
Глазами начинаю моргать и приоткрывать их. На лице что-то влажное и жаркое. Рука. Кто-то зовёт меня по имени. Я находчиво разбираю самый искренний из всех кричащих голос – голос неподдельного ужаса. Но чей он?
Я впервые за долгое время задрожала всем телом от страха. А когда мутные силуэты стали людьми, то крепко прижалась к Саше, совсем не смущаясь, что мы сидим на земле, и все на нас смотрят. Господи, я так перепугалась!
Окутавшая людей тишина потихоньку стала рассеиваться и они стали негромко, шёпотом, обсуждать увиденное. Мне показалось, или кто-то сказал, что видел себя в сорок лет? Я перевела взгляд на стоящих позади Саши ребят. Марина, теребящая подол платья от нервов; Семён, поглаживающий девушку по спине и с дружелюбной улыбкой; Филипп с искренним восхищением чего-то ему известного. Артём… и Артём. Я резко покраснела, вспомнив, как минут пять назад мечтала сжимать руку именно ему – этому хитрому лису.