Ещё одна попытка вырваться из его цепких рук закончилась неудачей. Стул качнуло, и он встал на ножки, и это отдалось болью мне во всё тело. Я застонала. Господи, прекрати мои мучения!
— Ну-ну, Эммочка, не плачь… только покажи истинный грех и тогда всё пройдёт, не будет боли…
Он отпустил меня и встал передо мной.
— Давай же, покажи свою гордыню, у тебя даже фамилия подходящая.
Я медленно, но решительно покачала головой.
Удар, как хлыст обрушился на мою щёку и стул пару раз шатнулся, но устоял на ножках. На щеках снова образовались дорожки слёз.
Он отошёл от меня, а затем вернулся с тем же кинжалом, но он был чистым и влажным.
— Ох, не хотелось мне этого делать.
Он провёл лезвием мне по щеке, и я в исступленном крике ужаса, качнула стул, но Демон не дал ему упасть и быстро стал водить кинжалом, то тут, то там…
Я корчилась, кожу всю жгло, я не могла продышаться. Только одно растение так действует на иллюзионистов – костяника.
— О, да ты готова пойти на уступки или как? – Он повернул моё прикованное запястье к себе и провел по венам кинжалом. Из ранки хлынула кровь, чего до этого не было, пока он водил кинжалом и я ещё громче завизжала. Костяника, которой был смазан кинжал, попала мне в вены, и это было адски больно, невыносимо.
Когда я перестала кричать, во мне что-то треснуло, и я подняла глаза на Демона.
— Потрясающе! Гордыня готова в тебя рвать и метать молнии, открой я твой чудный ротик, но… - Он резко отбросил кинжал в сторону, отряхнулся и положил мне руку на то место, где билось сердце.
Вокруг нас поднялся ветер, всё закружилось и завертелось. Сердце издало удар. Замерло. Потом забилось вновь и учащённо, всё кругом приобретало разнообразные оттенки того, что я умею, и я могу. Так это и есть гордыня?
Демон убрал руку и внутри всё как-то стихло. Боль вернулась так резко, что я просто не выдержала её и отключилась. Неужели я теперь инфицирована?
27. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Когда сознание вернулась ко мне, я до сих пор была привязана к стулу, зато оказалась в просторном зале с огромными окнами, где на специальном столе лежал Филипп. Он был бледным, и каким-то не собой, зато дышал и спал мирным сном. Камин в комнате уже погас, но некоторые брёвнышки в камине всё ещё потрескивали.
Даже не позволив жалеть себя или думать о своих болячках, я попробовала высвободиться, но это было безрезультатно. Кандалы не поддавались силе иллюзиониста, а стул не хотел ломаться и падать от моих прыжков на нём.
Поняв, что так себе не помочь, я стала оглядываться по сторонам и ничего не обнаружив, откинулась на спинку, моментально пожалев. Сломанные рёбра дали о себе знать. Я хныкнула, но тут же собрала себя в руки. Нечего жалеть себя! Нужно выбираться. Но как?
— Ты уже проснулась. Хорошо. В прошлый раз ты не могла очнуться пятнадцать минут, сейчас – тридцать. Это меня встревожило. Как поживает моя гордыня?
Я бросила на него испепеляющий взгляд, но боюсь, его он только позабавил.
— Что же, вижу, что прекрасно. – Он подошёл ко мне, держа в руках какую-то миску, и сдёрнул скотч со рта, влил содержимое в мой открывшийся от боли рот. Я закашлялась, это было мерзко, но, к сожалению, я проглотила эту мерзость.
— Это тебе поможет. - Он похлопал меня по плечу, а затем встал и отошёл к Филиппу, что-то там в нём увидев интересное.
Хватая ртом воздух, я чувствовала себе выброшенной на сушу рыбой. Демон не обращал на меня внимания, а что-то быстро колдовал руками над моим другом. Получив передышку, я собралась с мыслями, подавила страх и выдавила из себя:
— Николай Николаевич, я знаю вы там, глубоко внутри. Боритесь. Слышите меня? Боритесь! Ней дайте этому монстру поглотить вас! Вы нам очень нужны!
Я не успела моргнуть, как передо мной образовался Демон теней, вглядываясь в моё лицо своими бездонными черными глазами, наклоняя голову в разные стороны, будто нашёл какой-то удивительный экземпляр растения или чего-то там ещё.
— Ты настолько наивна или притворяешься?
Я подавила в себе готовые слететь со рта саркастичные слова и сказала вместо этого:
— Николай Николаевич, прошу вас, прошу… Помогите нам!
Демон схватил мой подбородок, и его ногти прошлись мне по чувствительной коже, и я захныкала.
— Гордеева, я преподам тебе урок истории. Он будет длинным, но я уверен интересным. Ты же у нас любишь читать, это все знают. Все кругом это знают, ты была ажиотажем этого года, учитывая тот факт, что ты свершила и какая ты на самом деле не серая мышка.
— Это неправда! – возразила я ни с того ни сего, сильно от этого разозлившись. – В моей школе со мной никто не общался, только подруги сестры! Одноклассники так просто считали убогой!
— Эмма, когда ты поймешь, что всё неожиданно меняется. А многие нелестные фразы – результат зависти или неразделенной любви?
— Что? – выдавила я из себя, ошарашено глядя на Демона теней, который напоминал сейчас больше Николая Николаевича. Может, мне удаться его разговорить?
— Не хочу вдаваться в подробности, но двое из твоих друзей буквально ходячие мученики, потому что ты не замечаешь того, что они чувствуют по отношению к тебе.
— Саша не может меня любить! Это ненормально, я его использовала – тут может быть только ненависть! – попыталась вырвать я свой подбородок, но его ногти крепко держали и вместо того, чтобы освободиться, я поцарапала себе кожу до крови.
— Но он любит тебя! – пожал плечами Демон теней. – Они все любят тебя, кто-то больше, а кто-то меньше. Ты просто никогда не думала, что помимо тебя самой – есть кто-то ещё, кто хочет защищать тебя.
— Но меня не нужно защищать! Я могу и сама!
— Вот тут-то гордыня и выбрала тебя… - Он приблизился ко мне, и я ощущала его горячее дыхание у себя на лице. – Ты всегда думала, что единственный кто в ответе за твою защиту и твоих близких – ты сама, что лучше смерть, чем то, что тебя хотят оберегать.
— Не вижу ничего схожего в этом с гордыней!
— Конечно, потому что она говорит в тебе, – отпустив мой подбородок, Демон выпрямился и похлопал в ладоши. – Но мы отвлеклись от темы. Я обещал тебе историю, и я расскажу тебе её. Коротко и о главном, зачем нам мыльные оперы? По-моему, их достаточно в твоей истории.
Я от изумления распахнула рот.
— Начну с того, что мне нравилась моя сила. Я родился в XV веке в Англии, тогда было не очень комфортно жить, учитывая все те воины и прочую дрянь; но имея свой дар, я мог получить всё то, что хотел…
Мне было четырнадцать, когда я встретил Луизу, она была принцессой и очень хорошенькой – мы полюбили друг друга, несмотря на то, что она была помолвлена с принцем другого замка, но это не помешало нашей любви, я хотел её – я её и получил. Мы были детьми, счастливые и довольные жизни и ради меня Луиза разорвала помолвку нахальным образом. Её заточили в её же покоях и только ночью мы могли встречаться. А после мы решили бежать...
Но чтобы она не досталась мне, её отец самолично заколол её, пока та спала. Это было ужасно, я ждал тем ранним утром её для побега, но так и не дождался… Я думал: куда она пропала и где она? На наше место она не приходила, а попасть в замок ночью было невозможным – была усилена охрана; а потом пришло письмо, в котором говорилось, что она не смогла тогда и готова бежать сейчас, этой ночью...
Я был счастлив, я мчался на новое место встречи, как влюблённый дурак, совсем забыв быть подозрительным, зная какой я и какие мои враги, но… войска отца Луизы поймали меня и начали пытать. А мне было четырнадцать лет, понимаешь? А потом пришёл тот старик и проклял меня на вечные скитания…
Я был чистым, я никогда не убивал. Да, я умел очаровывать, но после проклятия всё изменилось; я стал злее, темнее. И месть, хотя я призирал это слово, стало моим делом жизни.
К сожалению, обо мне узнали все родственнички короля и вовремя убежали из страны. Пришлось повозиться, да не один век, чтоб найти всех…
И последний оказался здесь, да только я не смог его уничтожить, как и его семью – появилась Розмарин. Она пожертвовала домом полукровок в школе «Пяти стихий», отправив их всех в лагерь, который был в спешке создан, да так и остался местом их обучения силе. А всё для того, чтобы вылечить меня! Ох, как она не понимала, что мне не нужно лечение – мне нужно одно – даровать жизнь грехам.