А ещё лучше найти весь род короля Генри и стереть его с лица земли, тогда я стану свободен от проклятия, но Розмарин мне помешала, и я так не смог добраться до последней ветви его семьи – его брата. – Он перевёл взгляд с меня на окно. – Конец истории ты и так знаешь. Мою силу заключили, сделали меня чуть ли не человеком, лишив памяти, но я отомщу. Мы здесь и сейчас и никто не сможет меня остановить.
— Остановить?
Он обернулся на меня и в его глазах вновь потемнело.
— Я нашёл того, кто самый последний предок того короля. Это твой друг.
Я в ужасе посмотрела на Филиппа и стала вновь шатать стул, больно ударяясь руками и ногами об кандалы.
— Нет, пожалуйста, не трогайте его! Умоляю, я сделаю всё. Всё-всё, только не надо… Не трогайте Филиппа и его семью.
Демон с интересом посмотрел на меня и отвернулся тут же.
— Знаешь, а ты можешь стать полезной…
— Всё-всё сделаю, только не трогайте Филиппа, он не виновен в том, что сделал король Генри, не виновен!
— Нет, не виновен. Но именно в его жилах течёт кровь Генри, именно он может снять с меня проклятие, сделать свободным – всесильным!
— Николай Николаевич, умоляю!..
— А ты похоже на Луизу… такая же верующая во всё хорошее в человеке. Пожалуй, я предложу тебе сделку.
— Сделку? – непонимающе переспросила я.
— Да, сделку. Тебе нужно будет загадать одно желание, и тогда твой друг будет жить…
— И что же это за желание?
С моих рук внезапно упали кандалы, и я в ужасе поглядела на покраснения на запястьях и кровь. Сглотнула.
— Ты станешь демоном.
— Демоном? В смысле?
Он схватил меня за талию и крепко прижал к себе.
— Мы обыграем Кукольника, и ты станешь моей, моей половинкой. Мы станем править миром. Два демона теней, это будет что-то!
— Я нико… - но он больно сжал меня и у меня заболели рёбра.
— Эмма, ты же хочешь спасти друга, так? – Я медленно кивнула. – Я дам тебе этот шанс – ты должна снять с меня проклятие, должна выбрать это – спасти друга, став демоном.
Внутри что-то шевельнулось, и я повернула лицо на Демона.
— Если я соглашусь, то вы освободите моего друга?
— Да, ты можешь мне доверять. – Его бездонные черные глаза искали подвоха в моём лице, но я была настроена решительно.
— И что я должна сделать?
— Загадай желание.
— Сделка с демоном? – поняла я.
— Ты спасёшь друга, по-моему, это хороший расклад для тебя. Одно желание – одна спасенная жизнь. К тому же, как только сюда придёт Кукольник – я его убью.
— Но вместо этого, главным злом будем мы.
— Ошибаешься, мы будем просто мотивировать людей. В мире всё должно быть равноправным, Эмма, как добро, так и зло.
— Но зла в мире больше! – покачала я головой.
— Ошибаешься!
— Но…
— Загадай одно желание или я убью его. – Демон отпустил меня и неожиданно оказался около Филиппа. Он держал его за шею и один удлиненный ноготь был прислонён к шеи Фила. – Что ты выберешь?
Затаив дыхание, я смотрела на друга, который был такой беззащитный, и его жизнь зависела от меня. Это было несправедливо. Я не была богом, чтобы решать, кто должен жить, а кто - умирать, но также я знала, что судьба всего мира сейчас зависела от меня.
— Хорошо. Я загадаю желание.
— Вот и умничка. – но рук от Филиппа Демон теней не отпускал. – Загадывай же.
— Я не могу загадывать так! - Меня качало из стороны в сторону. – Отпустите Филиппа!
Он понимающе улыбнулся, отпустил руки, и Филипп упал как кукла на пол.
— Довольна?
— Да, но есть ещё одно «но» - отойдите от него.
Николай, толкнув ногой тело Филиппа, двинулся медленно ко мне, пока не замер в миллиметрах.
Так что же такое Свет? Вера, надежда, счастье? Друзья, семья и любовь? Какая будет жизнь без этого с грехами? Но я почему-то стою здесь и рассуждаю об этом, и собираюсь сделать то, что сделаю.
— Я желаю, чтобы я…
Демон затаив дыхание, смотрел на меня. Вздёрнув подбородок, я выдавила:
— Все девочки и Филипп, попавшие в сети грехов – стали свободными за счёт меня, - я закрыла глаза и стала под чей-то крик падать в темноту.
28. УНИЧТОЖЕНИЕ ОРУДИЯ
Вокруг моей талии, ног и лба что-то пульсировало. Это нервировало. Я-то думала, что когда человек умирает, он ничего не чувствует. Неужели я ошиблась?
Чей-то загробный голос говорил на древнем языке, кажется, латыни, недалеко от меня, что тоже нервировало – этот голос мешал спокойно плавать в забытье, которое так было нужно мне.
Потом мне стало холодно, и от этого я распахнула глаза, готовая уже начать ругаться с этим странным болтуном, от которого одни проблемы! Но вместо предвиденных мне с закрытыми глазами белых облаков, я оказалась на полу той самой комнаты, где я умерла, а недалеко от меня стоял Демон теней, который ходил туда-сюда перед стулом, на котором сидел бледный как смерть Филипп.
Я смущённо приподнялась на локтях, пытаясь сообразить, как я здесь оказалась, или возможно ли то, что я жива?
Ни Демон, ни Филипп не обратили на меня внимания; они глядели друг на друга, не обращая внимание на происходящее, что помогало мне выиграть время и сообразить, как я оказалась тут и почему до сих пор живая.
Я стала оглядываться, в поисках чего-нибудь, что дало бы мне подсказку, но ничего кроме битого стекла рядом не находилось. Я протянула руку к самому ближнему осколку и взяла его в руки. Стала крутить, пока не заметила, что отражаюсь в нём. У меня перехватило дыхание. Как такое возможно?
Сжав в руке от изумления осколок, я вдруг почувствовала боль и разжала кулак – там шла кровь, быстро стекающая по ладошке. Отложив в изумление окровавленный осколок, я села на полу, схватившись за голову. Теперь понятно, что пульсировало – боль, ноющая и тупая боль тела от всего того, что пережило за этот вечер. А это значит – я живая.
Честно, я не знала, что нужно делать и как быть, но было понятно только одно – Демон теней должен быть уничтожен.
Шатаясь, я поднялась на ноги. Меня трясло, как в лихорадке, а тело не хотело слушаться – оно хотело снова в то забытье, но я не могла позволить телу диктовать за себя. Я собралась и выпрямилась, чувствуя невыносимую боль в груди и невозможность без неё же вздохнуть.
Что-то внутри меня подалось вперед, и я стала поднимать правую руку ладонью наружу, чувствуя пульсацию по всей руке. Я перевела на неё взгляд и заметила, как на руке стали проявляться светящиеся побеги линий и завитушек. Висок пару раз кольнуло и там, где было родимое пятно, стало жарко и всё рядом вдруг осветилось ярким светом.
Филипп замер на месте, переведя взгляд с Демона на меня; в его глазах было облегчение, а ещё невыразимое словами восхищение. Я и не замечала, что до этого он сражался с Демоном, хоть и находился на стуле. Правый глаз у него заплыл, а под носом были струйки крови, но при этом он улыбался. Мне хотелось улыбнуться в ответ, но я не могла. Что-то внутри меня оказалось не способным подарить такую малость, и это страшило.
Демон теней медленно и грациозно обернулся; будь я сейчас не такой светящейся и со всеми эмоциями, которые оказались наглухо запертыми, я бы завизжала в ужасе и кинулась наутёк. Господи, да это тот самый монстр из моих кошмаров, только, правда, на нём нет шерсти! Демон теней в данный момент представлял идеального демона, тех ужасных монстров с большими когтями, рожками, безднами-глазами и всем тем, что мы с ними ассоциируем. И хотя их часто описывают очень красивыми, я не видела ничего кроме Тьмы вокруг демона, и лишь где-то внутри него пульсировало по-настоящему чистый огонёк света. Тот самый Николай Николаевич.
Взмахнув рукой, Демон теней откинул меня к стене, но я тут же, более уверенно, чем в первый раз, хоть и с трясущимися руками, поднялась на ноги. Демон с интересом поглядел на меня.