И мне, ошарашенной и сбитой с толку, сунули что-то в карман.
– Это деньги, – прошептал дядя Миша, в страхе оглядываясь. – В городе возьмешь такси и отправишься по адресу, записанному на бумажке. Там тебя встретят и спрячут. В ближайшие пару месяцев сиди там и не высовывайся. Тебя будут искать и искать настойчиво.
– А как же вы? – выдохнула я, уже ставя ногу на первую ступеньку.
Дядя Миша поправил усы, а после как-то растерянно спрятал руки в карманы. И на очень короткий миг мне показалась, что эту часть плана по моему спасению он не продумал. Уже не молодой мужчина приложил огромные усилия, чтобы вытащить меня из этого ада экспериментов и изучений, но о себе подумать забыл.
На меня нахлынули эмоции, и я со всего разбегу бросилась дяде Мише на шею.
– Все будет хорошо, милая, – я услышала улыбку в его голосе, – ты справишься, главное – не останавливайся.
Я отстранилась от него и заглянула в испещрённое глубокими морщинами умное лицо. В уголках бесконечно добрых глаз блеснули слезы. Дядя Миша успокаивающе погладил меня по голове, как ребенка, которому приснился страшный сон. Как своего ребенка.
Я всхлипнула, сдерживая рыдания.
– Мы ведь еще увидимся, правда? – мне до крика, до отчаянного воя не хотелось уходить. Не хотелось снова оставаться одной. Но при этом я понимала, что не имею права пренебречь тем сказочным даром, который преподнес мне этот человек и просто обязана на свободу.
– Конечно, – прошептал дядя Миша, ловя сорвавшуюся с ресниц слезинку. – Мы обязательно увидимся.
И подтолкнул меня к лестнице. Пока я как неуклюжая маленькая мартышка карабкалась наверх, он оставался внизу, придерживая лестницу и страхуя меня. Я старательно не смотрела вниз, потому что знала – посмотрю на дядю Мишу и не смогу уйти. А уходить надо было. Быстро и тихо.
Перекинув ногу через основательную, почти в полметра ширину стену, я заняла более-менее устойчивое положение и начала подтягивать к себе лестницу. В принципе, можно было просто спрыгнуть вниз. В высоту забор был не выше трех метров. Но из-за практически полного отсутствия физических нагрузок мои мышцы ослабли, стали дряблыми и ненадежными. Мое тело подводило меня. И я боялась, что просто переломаю себе обе конечности, если рискну спрыгнуть. А потому, громко пыхтя и периодически сдувая с потного лица пряди волос, что упрямо падали на глаза, я тащила лестницу наверх, а дядя Миша всеми силами мне помогал, подталкивая снизу. Но когда до конца оставалось совсем чуть-чуть вдруг послышался лай собак. Я вздрогнула всем телом так, что едва не потеряла равновесие и не сверзилась вниз.
Здание, где я безвылазно провела несколько лет, находилось на территории бывшего военного госпиталя. Из обрывков где-то случайно, а где-то намеренно подслушанных разговоров мне удалось понять, что по официальным данным это строение признали непригодным к эксплуатации и приняли решение о сносе. Но это все было только на бумагах. На самом же деле, в трехэтажном доме столетней постройки сделали капитальный ремонт, завезли оборудование, наняли штат сотрудников, а после отгородили эту территорию двумя заборами – кирпичным, через который карабкалась я, и кованным, который мне еще предстояло преодолеть. Между первым и вторым заборами по ночам бегали собаки – здоровенные озлобленные псины, которых специально готовили для охраны секретного объекта. И вот с ними мне встречаться совсем не хотелось. По опыту, к счастью не своему, я уже знала, если одна из таких собачек в тебя вцепится, то уже не отпустит. Подчинялись прелестные создания только начальнику охраны.
– Что происходит? – спросила я, напряженно всматриваясь в темноту, откуда раздавался заливистый лай. В тишине ночи он казался оглушительным.
– Они должны глубоко спать, – громко прошептал дядя Миша, чтобы я услышала его, сидя наверху. – Я подсыпал им на ужин снотворного в корм.
– Судя по звуку, песики уже проснулись, – ответила я, свешиваясь вниз. – Что мне делать?
– Перебирайся на ту сторону, – решительно приказал дядя Миша. – Собак я беру на себя.
– Но как ты собираешься…, – в ужасе начала я, представив, как дядя Миша бросается на четверку откормленных псин, уже не раз отведавших человеческой крови.
И тут в свете полной луны, озаряющей небо, блеснула отполированная рукоять пистолета. Мое сердце на мгновение замерло, а после испуганно затрепетало где-то в горле.
– Откуда у тебя оружие? – спросила я, с трудом делая вздох.
– У знакомого взял, – поделился дядя Миша, неумело передергивая затвор.