Поэтому моя реакция на возникший непонятно откуда дух получилась настолько бурной. Да и выглядел призрак весьма пугающе. Я бы даже сказала, очень плачевно он выглядел. Скорее всего, его жизнь оборвали насильственным способом. Что лишь усугубило и так не самую привлекательную внешность. Долговязая фигура была слишком худой, отчего мантия как-то бестолково болталась на худых плечах, и в целом напоминала мешок, наброшенный на черенок от швабры. Лицо с длинным носом и тонкими, брезгливо поджатыми губами отливало болезненно-серым оттенком. Словно его кожа при жизни никогда не видела солнца, отчего стала похожа на помятый пергамент. Маленькие, глубоко посаженные глаза были водянистыми и смотрели на мир зло, как бы намекая на полное отсутствие человеколюбия.
– Эммм, – раздался голос Юстаса откуда-то из темного угла. – Фима, ты бы погасила свой костер, а то потолок уже немного дымится.
Я машинально глянула наверх, увидела дым и тут же убрала барьер, схлопнув магию ладонями.
– Какие симпатичные фокусы, – все в той же ленивой манере произнес призрак после презрительного смешка. – Тебе бы только в цирке выступать, деточка.
– Только что оттуда, – огрызнулась я. – Не особо интересно.
– Я в курсе, – колыхнулся призрак, сложив руки на груди. – От тебя за версту разит попкорном. И детьми.
Последнее слово он исторг из себя с таким отвращением, словно вступил в нечто омерзительное и не достойное существования в одном с ним мире.
С полминуты я бессмысленно пялилась на призрака, а после обернулась в сторону угла, где окопался Юстас.
– Что за хрень тут происходит?
Заскрипели половицы, зашуршало что-то, подозрительно похожее на крылья летучих мышей и на свет ступил Юстас. Прихрамывая, поддерживая левую руку под локоть и болезненно морщась от обожженного подбородка.
– Ой, – закрыла я рот ладошкой. – Это я, да?
– Нет, это я решил устроить внутри деревянной мансарды барбекю, – вступил в разговор призрак.
– Юстас, – обратилась я к бывшему, – утешь меня, скажи, что это не то, о чем я думаю?
Юстас пощупал подбородок, проверил наличие ресниц, бровей, а также своей ранее блестящей и ухоженной, а ныне слегка взъерошенной и присыпанной пылью шевелюры, и лишь затем ответил:
– Если ты хочешь спросить, не привиделся ли тебе болтающийся по центру комнаты призрак, то я тебе отвечу – нет, – Юстас прохромал к креслу и устало плюхнулся на сидение.
– Призрака я вижу, – и в подтверждение своих слов оглянулась на упомянутого гостя с того света. Вернее, так до него и не добравшегося.
В ответ на мое подчеркнутое внимание призрак разомкнул полупрозрачные губы и выдал то, что, по его мнению, было улыбкой. Хотя на самом деле больше напоминало оскал дикого животного, в котором обнажились мелкие, желтые, словно специально остро заточенные как у пираньи зубки.
– Ты ими что, мышей ловишь? – передернуло от отвращения меня.
– Нет, наглых полукровок, – не оценило мою шутку мрачное и откровенно пугающее привидение.
Но, как выяснилось, самое страшное ждало впереди.
Потому что призрак решил испугать меня еще сильнее и стремительно рванул на меня. Будь я человеком, то вообще не заметила бы его движения. А так, я увидела его прыжок в мою сторону одним смазанным движением. Словно большая чернильная клякса ожила и решила побегать.
Пытаясь уйти от столкновения с озлобленной призрачной сущностью, я, припав на одно колено, присела и выставила вперед раскрытые ладони, атаковав противника струёй огня.
Те призраки, с которыми я встречалась ранее не особенно впечатлились моими способностями. Они насмешливо называли меня искоркой и лишь щурились, когда я пыталась отогнать их снопами огня. Поэтому я не ждала, что на взбесившегося мертвого мага подействует мой прием, но рассчитывала хотя бы на изменение траектории. И последующий полет куда-нибудь в стенку, вместо попытки завладеть моим телом, а именно с этой целью он и решил поразмяться.
Те, другие, тоже пытались, но не настолько агрессивно. Скорее, для них это было веселое развлечение. Но они при жизни были обычными людьми, которые просто не захотели уходить в мир духов. А остались здесь, выбрав существование в виде бесплотных и постепенно теряющих свою прижизненную личность сущностей. Этот же был иным, не знаю, как и почему, но ощущался он иначе. От него веяло не просто легким холодком с привкусом зимней свежести. От него разило затхлым запахом старого склепа и могильным сквозняком, гуляющим меж древних надгробных плит.