– Непростой? – горько рассмеялась я. – По-твоему пять лет, прожитые в секретной лаборатории в качестве подопытного кролика, которого исследовали со всех сторон в попытках понять, откуда берется магия и как её синтезировать для использования людьми – это всего лишь непростая жизнь?
– Никто не спорит с тем, что это было дерьмово. Но твои способности никто не связывал при помощи сильнейшего заклятья.
– Что? – медленно моргнула я.
– Они были практически обычными людьми, за исключением того, что им нельзя было пить отвар из огонь-травы, который в буквальном смысле взорвал их изнутри. А периодический интерес биологического отца к жизни сыновей, особенно в последние годы, был вызван желанием удостовериться в том, что сил у них нет.
Едва сдерживаясь от желания вскочить с постели и забегать по комнате, я вздохнула и попыталась не дать моей излишне эмоциональной натуре взять верх.
– Но есть кое-что другое, что ты должна знать, – заявил Хасан. – И именно по этой причине я здесь.
– То есть, ты прервал свой «загробный» отпуск и примчался сюда, ради беседы со мной? – не смогла не скривиться я. – В следующий раз позвони по телефону.
– По телефону я бы смог тебя спасти, – посуровел Хасан.
– Ты меня не спасал. Меня спас…, – и вот тут перед моим мысленным взором всплыло искаженное испугом лицо Магнуса. – …Магнус.
– Ты про привидение, которое болталось над твоим пламенеющим, словно утренняя заря, тельцем? – взгляд Хасан стал откровенно нехорошим. – Он самоустранился при моем появлении. Так что, кем бы ни был твой призрачный приятель, он не так уж хорошо сумел позаботиться о тебе.
– А что насчет тебя? – с вызовом спросила я. – Ты обо мне позаботился?
– Конечно, – так, словно это было очевиднее некуда, вымолвил тот, кто некогда не давал мне забыть о своем «праве белого господина». – Я подобрал тебя, Фима, окровавленную и горящую. Влил противоядие, которое временно заблокировало твои силы, а после уложил в свою машину и привез сюда.
Он развел руками, демонстрируя окружающую нас обстановку.
– Значит, никто не знает, что мы здесь, – с грустью подвела я неутешительный итог. – А я мало того, что едва могу пошевелиться, так еще и лишена магии.
– Это временно, сила скоро начнет возвращаться, – попытался утешить меня Хасан, но с учетом его жуткой физиономии и моих знаний, относительно тех зверств, на которые он способен, получилось откровенно паршиво. – А пока, слушай меня. Тебе надо уехать.
– Что? – не поняла я.
– Тебя вообще здесь не должно было быть, – покачал головой Хасан и вдруг стало очевидно, насколько он вымотан. И как сильно постарел. – Седой не должен был тебя привлекать. Я был против. Но он пошел против моего решения. Он считал, что ты имеешь право знать.
– Что знать?
– У нас с тобой было много плохих периодов, Фима, – он словно говорил сам с собой. – Но вот, что ты должна знать – я никогда не желал тебе зла. Я хотел сделать тебя сильнее. Хотел перекроить тебя заново, по своему образу и подобию. Но ты продолжала оставаться собой. И чем сильнее я давил, тем яростнее ты сопротивлялась и тем быстрее превращалась в себя нынешнюю. Когда мы встретились впервые – я видел перед собой слабую беспомощную девчонку. Потерянную и надломленную. Сейчас я вижу красивую девушку, почти женщину, у которой так много возможностей на лучшую жизнь. Но которую стремительно затягивает в пропасть тьма, клубящаяся внутри.
– Поэтично, – огорошено выдала я.
– Молчи и слушай, – скомандовал Хасан, став таким, каким я привыкла его видеть – злым, надменным, отстраненным. – Погибшие ребята были элементалями огня. Что из этого следует, если всё завязано на генетическом наследовании?
– Это же очевидно, – я пожала плечами. – Либо один, либо оба родителя имели способности управления стихией. В данном случае, мы уже выяснили, что это отец.
– Правильно, отец, – одобрительно кивнул Хасан. – А откуда у тебя твои способности мага огня?
– От отца, – скривилась я, потому что само это слово вызывало у меня такие же ощущения, как если бы я съела килограмм лимонов. – Хотя и понятия не имею, кто он такой.
– Ты понимаешь, что это значит? – я заметила, как напряглись плечи Хасана под простой белой футболкой, не скрывающей обильной растительности и темно-карамельного загара на теле босса.
– Что ты не плохо провел последние несколько недель, – я указала на его кожу. – Как погодка на французской Ривьере? Радовала?
– Ты всегда так делаешь, – тяжело выдохнул Хасан и поправил часы на запястье, мимолетом взглянув на циферблат. – Когда чувствуешь себя в опасности – начинаешь язвить и менять тему разговора.