– Я не опасна для тебя, – она без страха и угрозы заглянула мне в глаза. – И никто не причинит тебе зла в Доме Света.
– Дом Света? – брезгливо поморщилась я. – Секта какая-то, что ли?
– Нет, – не обиделась красавица. – Это дом для потерянных душ. Потерянных и одаренных. Таких, как ты. К нам приходят те, кому больше некуда идти. У кого нет крова, нет семьи, нет надежды на будущее.
– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – я еще раз осмотрелась вокруг.
– Раз ты смогла войти, значит, достойна, – многозначительно заявила незнакомка. – Значит, ты должна быть здесь.
– Да, – кивнула я, – дверь и правду у вас открывается с трудом.
– Я не про дверь, – ласковая снисходительность промелькнула в её негаснущей улыбке. – Этот дом – он живой, как ты и как я. Он мыслит, чувствует, понимает. И не пропускает посторонних.
– То есть, я не посторонняя, – уточнила я, все еще пребывая в растерянных чувствах.
– По его мнению, нет, – рассмеялась красавица, тряхнув шикарной гривой густых темных волос, сверкнувших глянцем. – Иди за мной.
И грациозно развернувшись она направилась к окну. Подошла, коснулась изящной рукой с удивительно тонким запястьем, и пол под нами содрогнулся, как и все здание.
В первую секунду мне показалось, что началось землетрясение и сейчас на голову посыплется штукатурка вместе с крышей, а потому я, поддавшись бессознательному порыву тут же присела и прикрыла руками свою слабенькую черепушку, защищая самое ценное. Но глаза закрыть не успела, а потому стала свидетельницей того, как окно вдруг начало меняться – сужаться в ширину и вытягиваться в высоту. Стекла в распахнутых рамах затряслись и словно втянулись в стену. Стоящий на подоконнике горшок с геранью плавно славировал вниз и притулился в уголке. Через пару мгновений на месте окна красовался дверной проем с гостеприимной распахнутой наружу дверью.
– Странное поведение для человека твоего рода деятельности, – произнесла красавица, когда дом затих.
Мы обменялись взглядами. В моем была неприкрытая злость и досада, в её – неприкрытое оценивание. А я терпеть не могла, когда меня оценивали. Выпрямившись, стряхнула пыль с рук, которой не было и хмуро глянула на женщину.
– Вы умеете читать мысли? – что-то слишком много телепатов развелось в последнее время. На особой ферме их, что ли, выращивают?
Женщина выдала довольную улыбку и откинула волосы назад, открывая вид на длинную тонкую шею.
– Не я, – сказала она, развернулась ко мне спиной и в один широкий шаг переступила порог. – Дом.
– Этот дом начинает меня здорово раздражать, – пробормотала я и поспешила следом за женщиной в белом.
Глава 43
Едва мои ноги коснулись полянки, как мир опять дрогнул, словно раскрываясь передо мной, становясь объемнее и одновременно полнее. Запахи усилились, краски заиграли ярче, звуки дополнились пением птиц, шорохом листьев, шумом играющего с высокой травой ветра. Душу охватила радость, стало спокойно и тепло. Ощущение тепла шло не снаружи, не от солнца, которое казалось было больше и ближе обычного, а изнутри. Словно ты сам стал негаснущим лучом, неумирающей надеждой.
– Здесь так прекрасно, что от этого становится больно, – прошептала я, прикладывая руку к груди.
Красотка наградила меня ободряющей улыбкой, в которой кажется скопилась вся мудрость этого мира. Для одной недолгой человеческой жизни она была слишком понимающей. И это навело на некоторые вопросы.
– Ты не человек? – спросила я в лоб, понимая, насколько невежливо прозвучали мои слова.
– Так же, как и ты, – мягко ответила она и обвела взглядом детишек, резвящихся на полянке словно стайка диких котят, не замечая никого и ничего вокруг.
– Я не знаю, что это за место и кто вы все такие, – начала я, решительно собравшись с силами. – Меня сюда отправил умирающий друг, чтобы найти ответы на мои вопросы.
– И ты их получишь, – не стала спорить со мной незнакомка, не выходя из роли понимающего смирения. – Если не испугаешься.
Я громко фыркнула.
– Не испугаюсь. А если и испугаюсь, то ненадолго.
– Твой выбор, – как-то слишком торжественно произнесла красотка и вновь молча пошла вперед.
Мы пересекли полянку, осторожно огибая притаившихся в траве мелких зверюшек, похожих на белок, вот только черных и очень пушистых. И старательно избегая столкновения с мальчишками лет десяти-двенадцати, пытающимися догнать большую ярко-изумрудную бабочку.