– Я уже присмотрелся, о чем теперь жалею. С тех пор Молли глаз с меня не сводит, – ворчливо отозвался Сашка и зашуршал бумагами. – А потому стараюсь пересекаться с ней как можно реже и Кроту запретил таскать мелкую на работу, но парень, как видишь, не особенно послушался.
– Не удивительно, – с напускным радушием пропела я. – Девчонка в тебя влюбилась.
– Не смеши, – Сашка схватил какой-то лист, с чувством скомкал и ловко зашвырнул в мусорное ведро, стоящее почему-то у двери. – Ей всего-то двенадцать лет.
– Дети последних поколений растут очень быстро, – решила я временно побыть наставницей и раскрыть Сашке глаза на суть происходящего, так как мой бедный друг еще не понял, сколько трудных и неловких минут ему предстоит пережить. – Это ты в четырнадцать лет на велике по лужам гонял и голубей пугал. А современные подростки в четырнадцать лет уже вовсю нарабатывают интимный опыт и разбираются в некоторых вопросах лучше, чем мы с тобой.
– Это в каких же? – с иронией поинтересовался Сашка, комкая еще один лист и отправляя его следом за предыдущим. – Как выдавливать прыщи?
– Возможно, и в этом тоже, – отмахнулась я, – но суть в другом. Ты – привлекательный мужчина, способный заинтересовать любую женщину. И не мне тебе об этом рассказывать, ты и сам в курсе. Так что, ничего удивительного в том, что тобой заинтересовалась двенадцатилетка. Сомневаюсь, что за свою короткую жизнь она встречала кого-то, вроде тебя, вот и влюбилась. Проблема в другом. Надо поскорее выяснить какие способности у малышки, а то вдруг она какой-нибудь некромант с дремлющими способностями. Оскорбишь девчонку в её самых светлых намерениях, и она натравит на тебя все местное кладбище. Так что, в твоих интересах побыстрее выяснить, кто она.
Закончив свою речь, я развернулась и направилась к двери.
– Ты сказала, я способен заинтересовать любую женщину. А как насчет тебя? – донеслось мне вслед.
Я распахнула дверь, вышла в коридор и уже оттуда ответила.
– Меня ты тоже заинтересовал.
– Правда? – брови Сашки от удивления взлетели вверх, а в глазах промелькнуло странное выражение. На долю секунды, мне показалось, что это была тоска.
– Да. Я была влюблена в тебя ровно четыре минуты. С того момента, как увидела и до той секунды, когда ты продемонстрировал свой сволочной характер.
Я широко улыбнулась и захлопнула дверь, не дожидаясь ответа на мой словесный выпад.
Глава 15
Письмо от Крота пришло, когда я, выйдя из душного здания части, прошла по узенькой аллейке и устроилась на лавочке, что стояла в тени основательного дуба в самом конце вымощенной кирпичом дорожки. Хотелось уединения, а еще тишины и покоя. А еще чтобы никто не трогал, за шею не хватал и не сваливал на хрупкие девчачьи плечи свои проблемы, ожидая от моей скромной персоны какого-то чуда. На самом деле, я хоть и обладаю определенными способностями, но далеко не волшебница из доброй сказки. Да и вообще добрые сказки – не мой профиль. Если так подумать, то я скорее персонаж романа Стивенсона, а не храбрая Белоснежка с семью гномами в арьергарде. Миру не светит счастье в моем лице, так же, как мне не светило побыть в этот день в одиночестве.
Услышав командное «Стройся!», я вздрогнула и рывком обернулась. Оказалось, что я собралась уединиться на лавочке, что расположилась аккурат напротив асфальтированной площадки. Из-за густо насаженной и буйно разросшейся растительности, я изначально не заметила, что аллея, пролегающая под окнами административного здания, соседствует с куском размеченной территории, отведенной под строевой плац.
Не то, чтобы меня удивило наличие плаца в воинской части. Скорее неожиданностью стало то, что я его не заметила, а должна была. Еще большее удивление меня ждало, когда я, обогнув особенно широко разросшуюся липу выглянула из-за ветки. Увиденное не просто поразило, а ввело в ступор. На плацу ровненько так, по три штуки в одном ряду, стояли кровати – деревянные, не вызывающие каких-либо мыслей о возможном комфорте сооружения, застеленные куцыми синими покрывалами, поверх которых в изголовье располагались прямоугольные подушки. Ряды кроватей друг от друга отделяли такие же деревянные и такого же безнадежно тусклого светло-коричневого цвета одностворчатые шкафы. В отдельный ряд выстроились тумбочки. Между всем этим словно выставленным на показ добром подобно тараканам носились ребята в камуфляжных костюмах, притаскивая на себе все новые и новые партии мебели.
В сторонке, но ближе всего ко мне, стояла группа других молодцев. Четверо ребят, у двоих из которых на плечах виднелись лычки младших сержантов. Еще один был в звании старшего сержанта. У последнего были не лычки, а звездочки. Четыре маленьких звезды, три из которых располагались правильным треугольником, а четвертая находилась над ним. Моих скудных знаний о распределении и обозначении воинских званий хватило на то, чтобы идентифицировать молодого человека как офицера в звании капитана. Следовательно, среди всех четверых, лицезрящих процесс глобального переселения народа из уютной казармы под открытое безоблачное небо, как раз офицер являлся главенствующим, то есть, руководящим.