Лифт остановился, створки лениво разъехались в стороны, и мы практически вывалились в холл. Где на нашу живописную группу никто не обратил внимание, так как было занятие поинтереснее – у стойки регистрации седоволосая женщина воодушевленно о чем-то ругалась с медсестрой, потряхивая у последней перед лицом баночкой для анализов. Ссора явно началась недавно и стремительно набирала обороты, собирая вокруг себя благодарных зрителей.
Мы смотреть не стали и быстренько прошмыгнули через толпу. Вернее, прошмыгнуть удалось мне. А вот Гоше пришлось танкером, волокущим на себе дряхлую баржу переть напрямик, наступая людям на ноги и едва не выбивая из рук стаканчики с кофе.
Оказавшись на свежем воздухе, я благодарно выдохнула, а после, кивнув Гоше, направилась к машинам такси, что рядком выстроились вдоль бордюра. Распахнула дверь ближайшего к себе автомобиля с шашечками на крыше и устало рухнула на сидение.
– Куда? – обернулся ко мне небритый водитель с лицом не отличающимся приветливостью.
Я назвала адрес. Водитель завел мотор и вырулил со стоянки. Обернувшись, я увидела, как отъезжает Гоша. И облегченно выдохнула. Одной проблемой меньше – от назойливых глаз человека, приставленного ко мне для наблюдения и старательно изображающего из себя недалекого сельского паренька, избавилась. Теперь можно немного расслабиться.
Так я и сделала. Обессиленно растекшись по сидению, дала возможность отдохнуть напряженным мышцам. Безразлично наблюдая за суматошной жизнью на улицах Восточной Столицы, мелькающей за окном, я чувствовала приближения тех самых последствий, который были платой за использование силы. И я сделала то, чему училась долгое время – возвела мысленную стену, блокируя своего внутреннего монстра. Так я называю ту адскую боль, которая являлась моим неизменным спутником. Боль была со мной всегда, сколько я себя помнила. Приходила она после использования магии огня, но степень боли всегда зависела от того психоэмоционального состояния, в котором я пребывала, используя свой дар. Чаще всего это была сокрушительная волна, под натиском которой трудно даже просто стоять на ногах, но иногда боль превращалась в фоновый шум. Этот шум маячил где-то там, на задворках сознания, периодически напоминая о своем присутствии резкими приступами мигрени, но быстро отступая.
Мне понадобилось немало времени, чтобы научиться усмирять боль и договариваться с этой частью себя. Но по итогу я обрела умение на время запирать боль в клетку, чтобы выпустить позже, когда позволят обстоятельства. Конечно, потом мне становится вдвойне хуже, ведь монстру надо взять своё. Но при этом меня тешит мысль, что ситуацию контролирую я. И ключи от клетки у меня.
На дорогах были пробки, что не удивительно для такого большого города в час пик, а потому по назначенному адресу мы прибыли спустя час. Я расплатилась и тяжело выбралась из салона. Хотелось размяться, так как все тело затекло от долгого сидения в одной позе. Но на бесполезное топтание на месте время было терять нельзя, следовало идти и делать свою работу. И именно так я и поступила.
Глава 19
Искомый подъезд обнаружился быстро. На входе имелся домофон, но удача решила мне улыбнуться. Кто-то предварительно распахнул дверь и любезно подставил под неё камешек, чтобы не захлопнулась.
Я оглянулась по сторонам, приметила стайку старушек, расположившихся на лавочке у дома напротив, а потому накинула на голову капюшон толстовки и глядя себе под ноги проскользнула в подъезд. И едва не столкнулась нос к носу с грузчиками, которые матерясь на чем свет стоит спускались вниз по лестнице в обнимку с цветастым диваном.
Отступив в уголок, я пропустила трудяг в ярко-оранжевых рабочих комбинезонах и дождалась, пока они освободят проход.
Мне нужна была квартира под номером девяносто пять, а вот этаж я не знала. Но судя по тому, что двери на первом этаже были обозначены номерами от пятидесяти четырех до шестидесяти, а на каждом этаже было по шесть квартир, то выходило, что семейство Крыловых обитало на седьмом этаже.
Я мысленно простонала от необходимости топать практически под самую крышу, но тут же одернула сама себя и начала подъем. Примерно на третьем этаже мне захотелось пить. На четвертом посетила светлая идея бросить курить. Будучи на пятом, я пожалела, что забросила занятия спортом. На шестом дала себе клятвенное обещание заняться своим здоровьем. На седьмой я практически вползала.
И вот в тот момент, когда мой язык болтался на плече, а из горла вырывалось тяжелое сиплое дыхание, мой нос уловил посторонний запах. Посторонним он показался потому, что его в подъезде стандартной блочной девятиэтажки с такими тонкими стенами, что соседи волей-неволей в курсе интимных подробностей жизни друг друга, не должно было быть. Здесь должно было пахнуть обычной человеческой жизнью, как и в других подобных домах – едой, пылью, шерстью домашних животных и потом. А аромат, который учуяло моё обоняние был другим – слишком чистым для человека, слишком концентрированным. Он напоминал…морской бриз. Дуновение ветра, дарящее прохладу и оседающее на коже капельками соленой воды.