– У вас что, аллергия? – без стеснения прямо спросила я.
– Что? – дернулся человек. – С чего вы взяли?
– У вас пятна на лице, – и ткнула пальцем в самое крупное и самое заметное пятно – на лбу.
Мужчина тут же потянулся к указанному месту и удрученно потер.
– Наверное, съел что-то не то, – пробормотал он, снова отклоняясь так, чтобы его лицо скрадывали тени. – Думаю, пора заканчивать наш разговор.
– Да уж, хотелось бы, – вздохнула я, поправляя волосы.
– Вот, – мужчина протянул мне фотографию. – Вам стоит на это взглянуть.
Я протянула руку и осторожно прикоснулась к распечатанному снимку. Беглого взгляда хватило для того, чтобы оценить его качество – фотографировали явно на профессиональную камеру и с полным знанием своего дела. Уже во вторую очередь я заинтересовалась тем, что собственно и являлось объектом внимания фотографа.
Мужчина. Высокий, с мощной фигурой. Про таких еще говорят – грузный. В прошлом он скорее всего основательно занимался спортом. Чем-то вроде тяжелой атлетики, борьбы или толкания ядра. Как правило, участники этих спортивных дисциплин за время карьеры успевают обзавестись внушительным каркасом из мышц, который после ухода из спорта заплывает жирком и придает человеку легкий оттенок гиппопотамости. Но вполне возможно, что у мужчины на фотографии от природы имелась такая массивная фигура, кто знает. Но вот носить спортивные костюмы незнакомцу было строго противопоказано – тонкая ткань обтягивала все, что не нужно и подчеркивала то, что следовало бы скрыть – намечающийся животик и выступающие над поясом бока.
Лицо человека скрывалось под козырьком черной кепки. Таинственности образу придавали и черные очки. Под мышкой мужчина держал небольшую черную спортивную сумку. И судя по траектории его движения в момент, когда было сделано данное фото, мужчина направлялся к черному авто, припаркованному у здания, похожего на торговый центр. Место было мне не знакомо и возможно, вообще находилось не в нашей стране. Запечатленная обстановка имела какой-то едва уловимый налет европейского благоустройства.
– Мужику нужно похудеть, – поделилась я своими наблюдениями, протягивая снимок обратно.
– Это все? – мой собеседник не спешил забирать обратно врученную им же фотографию.
– И мы с ним не знакомы, – ответила я на незаданный, но отчетливо витающий в воздухе вопрос.
– Знакомы, – не согласился человек, и непонятно откуда вынул еще один снимок. – Это было снято в другое время, с другого ракурса.
И у меня в руках оказалось еще одно фото. Все тот же мужчина. Но на этот раз уже не шагающий по улице, а сидящий за столиком на открытой веранде какого-то кафе. И вот теперь можно было с уверенностью говорить о его пребывании за границей. Обтянутая белой футболкой спина хоть и отличалась внушительной шириной, но не смогла полностью заслонить собой знаменитый собор, изображение которого красовалось на половине всех поздравительных открыток в мире. Лица мужчины вновь было не разобрать. Но на этот раз не из-за головного убора, а потому что в момент нажатия на кнопку затвора фотоаппарата он отвернулся. Судя по попавшей в кадр изящной ножке, обутой в ярко-желтую туфельку на высоком тонком каблуке, мужчина пришел в кафе не один.
Я подняла на своего собеседника недоуменный взгляд.
– Присмотритесь к шее этого человека, – посоветовали мне, догадавшись, что я по-прежнему ничего не понимаю.
Я приблизила снимок к глазам.
И…мир вдруг начало ощутимо трясти.
А может быть, это затрясло меня.
– Не может этого быть. Нет. Это просто невозможно, – шептала я, повторяя на разные лады и не имея сил оторвать взгляд от татуировки на шее мужчины с фотографии.
– Вы узнали этот рисунок, не так ли? – спросил человек.
– Это скат, – хрипло ответила я. – Означает стремление к свободе – как при жизни, так и после смерти.
– Как по мне, больше похоже на осьминога, – протянул человек.
Я тяжело сглотнула и пожала плечами.
– Он говорил, что тату ему набили во время службы в армии, в походных условиях. А в качестве обезболивающего использовали водку.
– Обезболивался, видимо, не только подопытный, но и его «мастер», – насмешливо предположил мой собеседник, обозначив пальцами в воздухе кавычки.
Я промолчала и вновь обратила свой взор на фотографию. Мозг, несмотря на очевидное доказательство, отказывался воспринимать новую информацию.
– Теперь вы поняли, зачем я пригласил вас сюда? – чуть высокомерно, но при этом как-то сочувствующе проговорил человек.