– И вряд ли приятный, да? – горько усмехнулась я.
– Сюрпризы вообще редко бывают приятными, – вздохнул он. – Чего хочешь?
– Поговорить, – я уставилась на носок своего ботинка ощущая себя крайне неуютно.
– Спустя столько времени? – уточнил он и не дождавшись внятного ответа, сказал: – Ладно, приезжай. Адрес помнишь?
– Да, помню, – подтвердила я.
– Жду, – и в ухо понеслись короткие гудки, которые я еще с полминуты слушала, покусывая губу. А потом все же отняла аппарат от уха и вернула владелице.
– Как-то странно вы с ним разговаривали, – с подозрением глядя на меня свела она щедро накрашенные бровки у переносицы.
– Взрослые, – я развела руками, – что с нас взять?
Девчонка согласно хмыкнула и юркнула в открывшуюся дверь клозета.
А я направилась на поиски запасного выхода, так как в центральном появляться было нельзя.
Около десяти минут у меня ушло на блуждание по полутемным пустынным коридорам, пока я наконец не выбралась к серой металлической двери с полустертой и от того плохо читаемой надписью «выход». Надавила на ручку, потом толкнула дверь самой сильной частью своего тела – бедром. И под душераздирающий скрежет выпала на залитую асфальтом площадку, которая, очевидно, была предназначена для подъезда машин и выгрузки багажа.
Недоуменно оглядываясь и пытаясь сориентироваться, еще пару минут я потопталась на месте, а после осторожно выглянула за угол. И увидела узкий извилистый переулок, усеянный рекордным количеством сигаретных бычков. Стало очевидно, что именно здесь коротают свое время артисты и сотрудники цирка – в перерыве между представлениями, с сигареткой и под стаканчик отвратного растворимого кофе. О последнем факте свидетельствовала горка картонных стаканчиков, валяющаяся в грязном углу под стенкой с облупившейся побелкой.
И тут сзади грохнула дверь. Я опрометью обернулась и уже приготовилась к самому плохому, как увидела знакомое лицо.
– Ты? – воскликнула я, спугнув стайку голубей с наддверного козырька. – Как ты здесь оказался?
Седой сунул руки в карманы своих брюк, таких белоснежных, что аж резало глаза, как при взгляде на снег в солнечный морозный полдень, а после окинул меня высокомерным взором с непререкаемо начальственным видом. Когда только успел отработать этот навык, вроде в руководителях не так давно, а уже научился смотреть на окружающих как на насекомых, от которых толку никакого, а раздражают знатно.
– Хотя, – не дала я ему и рот раскрыть, – погоди. Кажется, я догадалась.
Вытащила из кармана телефон Крота и помахала им в воздухе.
– Не только прослушка, но и маячок? – я не стала скрывать разочарования.
Сашка вздернул бровь и сообщил:
– В телефоне ничего нет.
Я недоверчиво усмехнулась.
– Как хорошо ты дружишь с современными технологиями? – качнувшись с носка на пятку полюбопытствовал друг.
– Я с ними на «вы», – честно призналась я. – Ты же знаешь, у меня даже телефона нет.
– Потому что тебе просто некому звонить. И тебе никто не звонит, – равнодушно бросил Седой и это еще было бережным отношением по сравнению с его обычной манерой говорить гадости – прямо в лицо, не стесняясь и не страдая мучениями совести.
– Зришь в корень, – мой смех получился почти натуральным. Почти, потому что обманывать Сашку у меня всегда получалось плохо. – Впрочем, как и всегда.
– Специально для такого мамонта как ты, который по уровню развития застрял где-то между 20-ми и 30-ми годами прошлого столетия, сообщаю, – приблизился ко мне Сашка все с тем же небрежно-безразличным видом. – В городе на каждом столбе висит по камере.
Сложив руки на груди, я закатила глаза.
– И что?
– А то, что эти камеры объединены в единую сеть, которая не только транслирует круглосуточно транслирует картинку в потоковом режиме, но еще и записывает видеофайлы, сохраняя на специальных серверах.
Я покивала с крайне заинтересованным видом, а потом нежным голосом заявила:
– Если ты хотел меня впечатлить, то тебе это удалось, – Сашка криво усмехнулся. – Ага, я впечатлена. Твоим занудством.
– Дура, – вздохнул мой друг и покачал головой так, словно перед ним стоял нерадивый отпрыск, которого он пытался уму разуму научить. Дитё упорно сопротивлялось и впитывать родительскую мудрость не желало. – Камеры с функцией распознавания лиц. И твоё лицо сегодня весь день по городу мелькало.
Это не стало для меня новостью.
– Я хоть и не Крот, но об элементарных вещах имею некоторое понятие.
– Знаю я твои понятия, – разозлился Сашка и резко шагнул вперед. – С тех пор, как Безликий погиб, так ты глаз от рюмки не поднимаешь. Ты хоть понимаешь, что за время своей алкогольной карьеры деградировала настолько, что уже нет сил смотреть!?