В наличии также была девушка по имени Алина Познякова. Барышня младшего своего избранника на…
— Пять лет! — воскликнула я. — Серьезно, ей пятнадцать или здесь опечатка?
— Опечатки нет, девчонка действительно еще школьного возраста, — ответил Сашка, проявляя чудеса сдержанности.
— Черт, — процедила я сквозь зубы, — значит, допрашивать её нельзя.
— Почему?
— После всего случившегося родители наверняка нас к ней не подпустят. А без их разрешения сам знаешь — хрен нам с гармошкой, а не допрос.
Алекс выдал кривую усмешку и прибавил скорости, ловко идя на очередной обгон впереди едущего автомобиля.
Я покосилась на стрелку спидометра.
— Сашка, — позвала я, — ты знаешь, что я — русская?
— Ты на что-то намекаешь?
— Нет, прямо говорю. Я — русская, а какой русский не любит быстрой езды. Но если ты прибавишь еще чуть-чуть машина пойдет на взлет. Мы что, учувствуем в гонке, о которой я не в курсе?
— У нас самолет через час.
— Чего? — аж подпрыгнула я, рассыпав бумаги. — Какой к хренам еще самолет?
— А ты думала, мы поскачем на оленях? — ехидно поинтересовался Сашка.
— На оленях, верблюдах, да хоть на ездовых собаках! — завопила я. — Мне все равно! Я не сяду в самолет.
— Ты все еще не справилась с этим страхом? — поразился Сашка.
— Нет, — процедила я сквозь зубы. — Ты знал, что я боюсь летать, и все равно заказал билеты?
— Самолетом будет быстрее всего. На машине мы проведем в пути трое суток. Ты сможешь столько времени провести в машине? Без остановок?
— Да, смогу, — упрямо заявила я, хотя точно знала, что не смогу. Мне и пары часов-то не высидеть.
— Нет, не сможешь, — зашипел на меня Сашка, наконец, растеряв свое буддийское спокойствие. — Ты будешь ныть, ерзать, проситься погулять, пописать и поесть. В итоге, нам придется тормозить у каждого угла и добираться мы будем неделю.
— Ты так описал, словно я не человек, а беспокойная болонка, — рассердилась я, собирая рассыпанные бумаги.
— Может быть именно ею ты и была в прошлой жизни, — проворчал Саша.
— Если ты хочешь, чтобы я взошла по трапу, тогда нам нужен магазин с большим выбором алкоголя, — предупредила я, запихивая бумаги обратно в бардачок.
— Напомню, что пить тебе нельзя. Ты тормозить не умеешь.
— Ничего, ты же рядом, в случае чего, поможешь подруге по старой памяти.
Сашка скривился.
— Выводить тебя из запоев удовольствие сомнительное.
— Либо мы едем в магазин и на самолет, либо катим до столицы на своих четырех колесах, — решительно заявила я, откидываясь на сидении.
— Хорошо, — отчетливо скрипнул зубами Сашка, побледнев от плохо скрываемой ярости.
Глава 6
На подъезде к аэропорту нам попался симпатичный супермаркет, в алкогольном отделе которого я выбрала литровую бутылку виски, а по пути к кассам прихватила большой пакет апельсинового сока. Сашка взял минеральную воду без газа и булочку.
Заняв очередь, чтобы расплатиться за покупки, я недовольно покосилась на выбранные моим другом продукты и едко заметила:
— Кефира к твоей булке не хватает, и будет полноценный набор пенсионера.
— Зато печень в порядке, — отбил Сашка подачу, с безразличным видом скользя взглядом по торговому залу. Но я слишком хорошо его знала, чтобы позволить себя обмануть этой маской напускного спокойствия. Он нервничал, я чувствовала это кожей. Чем ближе мы приближались к пункту назначения, тем сосредоточеннее становился мой друг. Данное наблюдение не могло не вызывать вопросов. По идее, все должно было быть как раз наоборот — на своей территории мой друг, а ныне еще и начальник должен был чувствовать себя увереннее, чем в чужом незнакомом городе за сотни километров от дома. Хотя у него везде дом, где можно обустроиться с максимальным комфортом.
Сказать по правде, я мало, что про него знала. У нас не принято было откровенничать друг с другом. Мы познакомились восемь лет назад. Я тогда была еще ребенком. А точнее, сломанным, потерянным диким зверьком, готовым броситься на любого, представляющего опасность. А Сашка всегда был опасным. Мы не сразу нашли общий язык. Прошло много времени прежде, чем я научилась доверять ему, прислушиваться к его словам. Он не был моим наставником. Им стал другой человек. Сашка же стал врагом, а после — напарником. Человеком, чьи боевые навыки, военная смекалка и холодный расчетливый ум вкупе с безжалостностью не раз вытаскивали меня из различных передряг. Он долго не мог начать воспринимать меня как равную себе. Когда Сашка узнал, что нас поставили в пару, то швырнул в стену пресс-папье. И это его острое непринятие создало немало проблем. Но потом, когда я доказала, что уже выросла и многому научилась, а он продемонстрировал, что иногда умеет быть не таким уж и подонком, мы сработались. И работали не плохо. До определенного времени. А потом все изменилось.
— Пакет нужен? — прозвучал вопрос, вырвавший меня из размышлений.
Я вздрогнула и уставилась на симпатичную девушку-кассира, та в свою очередь выжидающе глазела на меня.
— Нет, не надо, — встрял Сашка с укоризной покачав головой и протянул девушке свою пару купюр. — Хоть иногда обращай внимание на окружающую действительность, — набросился друг на меня, едва мы вышли из магазина.
— Не надоедай, — устало отмахнулась я и принялась откупоривать бутылку виски.
— Раньше ты не была такой невнимательной, — с легкой долей презрения, продолжил шипеть Сашка. — Теряешь навыки.
— Даже не надейся, — улыбнулась я и сделала глоток. — Все мои навыки при мне.
Сашка вздернул бровь.
— Уверена?
— Уверена, — скривилась я, делая еще один, обжигающий гортань глоток.
Он молча развернулся и направился к машине.
— Ты собираешь бухать прямо здесь, на стоянке паршивого магазина где-то на краю вселенной? — бросил он через плечо.
— Край вселенной меня вполне устраивает, — громко заявила я и рассмеялась. Алкоголь уже ударил по моим и так слабеньким мозгам. Мне вообще-то много и не надо, чтобы "поплыть". Я уже чувствовала, как что-то горячее растекается по венам, разгоняя кровь. — Зато на этом самом краю я, наконец, могу побыть в одиночестве! Ну, или почти…в одиночестве, — скривилась я в удаляющуюся спину своего спутника.
— Одиночество тебя убьет, — напомнил Сашка, садясь в машину и ожидая, пока я сделаю тоже самое. — Ты ненавидишь людей, но не сможешь обойтись без них и пары суток.
— Знаю, — с досадой простонала я, вновь прикладываясь к бутылке. — Но ты не представляешь, какой это кайф — не слышать, не чувствовать никого из живых существ. Остаться одной в полной тишине. Если бы я могла превратиться в рыбу, я бы уплыла на самое дно океана и больше никогда не вернулась на сушу. Я восхищаюсь всем, что имеет отношение к большой воде. Спокойствие, тишина, чистота и бесконечность — вот, что такое океан. И он так прекрасен, что это вызывает у меня боль. Боль от осознания того, что я никогда не смогу стать частью этого.
— Я понял, — демонстративно закатил глаза мой друг, — ты хочешь стать русалкой и метать икру до скончания дней своих.
— Дурак, — по-детски отреагировала я. — Ты не понимаешь.
— Конечно, не понимаю, куда уж мне.
Я раскинула руки, задрала голову и закричала в вечереющее небо, кружась на месте словно обезумевшая снежинка:
— Я хочу в океан! — вопила я, обращаясь к немногочисленным уже зажегшимся звездам. — Интересно, — я прекратила орать и вновь обратила свое внимание на Саньку, который сидел таким лицом, словно съел килограмм лимонов, — если Бог существует, он меня сейчас слышит?
— Думаю, для таких умалишенных, как ты, у Бога выделена отдельная частота, — судя по всему, Сашке надоело ждать, пока я самостоятельно усядусь в машину. Он выбрался с водительского сидения, обошел джип и не особо церемонясь скрутил меня и затолкал в салон. Пристегнув ремнем безопасности, он уже собрался захлопнуть дверцу, как я вцепилась в ворот его тонкого дизайнерского свитера.