Как я его понимаю! Мне его вопросы тоже не просто не нравились. Они раздражали и бесили.
— Кого это нас? — хмуро буркнула, попытавшись сделать нужную фигуру танца, но даже ноги отказывались служить мне. Я пошатнулась, но сильные руки поддержали и даже не дали сбиться с такта.
— Не зли меня! — прозвучало в ответ. Это еще кто кого злит? И, вообще, пусть катится на свои родные земли и там читает нотации своим малочисленным местным леди!
— Знаете что?! — выпалила я в ухмыляющееся лицо мужчины.
— Что? — спокойно и даже с интересом полюбопытствовал демон.
— Я не знаю, о чем вы, но в академию меня определил отец. И еще… — На глаза упал предательский локон, и пришлось сильно дунуть, чтобы откинуть его.
— Слушаю, — произнес «мистер невозмутимость», чем еще больше разъярил.
— Мне нужно в дамскую комнату. Прошу меня извинить!
На мое счастье танец закончился, а кавалер не стал удерживать и разжал руки. Не знаю, как хватило сил держать спину прямо и ровно шагать к выходу. Голова кружилась, тошнило, а внутри пекло так, словно кто-то там жарил изрядно перченые колбаски. Собственно, какое мне дело до этого демона, до бала и прочего? Мне бы добраться до воды, чтобы плеснуть на горящие щеки, а потом нырнуть в кровать и забыть этот вечер, как страшный сон. Эх, жаль, что шоколада я сегодня так и не попробовала.
Эммерс смотрел вслед удаляющейся фигурке в красном платье, слишком шикарном для человеческих балов. Подобную ткань не могли создать руки, лишь искусные маги были способны на это. А вышивка? Ни одна мастерица и за век не накопила бы должного умения. Над нарядом явно работали мастера древних рас. Да и сама Валери… Нет, он не мог ошибиться. Он чувствовал в ней кровь демонов. Разве не поэтому так пекло внутри, словно сердце вмиг превратилось в горящий камень?
Дарк Сеттар не ощутил в ней мощи огня, но странная студентка человеческой академии определенно владела даром, а значит, уже приняла его и стала совершеннолетней демоницей. Вопрос в другом: как семья отпустила ее столь далеко от родового источника силы? Ни один демон не обрек бы дочь на подобные страдания. И потом, где ее хран? Не может быть, чтобы столь юная особа уже не нуждалась в нем. У юных демониц откаты случаются при любом случае эмоциональной нестабильности первые лет двести, и кто-то должен поглощать излишки высвободившейся стихии.
А девушке на вид не больше пятидесяти. Собственно, меньше ей просто не может быть. Младенца даже из родового замка бы не выпустили, а уж об учебе в человеческих королевствах и речи не шло.
И все же… все же его неудержимо тянуло к ней с той самой секунды, как она подняла свои серебристые, словно расплавленная сталь, глаза. Валери словно заглянула в душу, забрав частичку себе. Эммерсу до физической боли хотелось прикоснуться к ней, увести с этого бала, где каждый прыщавый юноша смел бросать на нее сальные взгляды. А Друлаван? Сколько раз в бою они прикрывали друг дугу спины, а сегодня Сеттар готов был наброситься на эльфа. И за что? Всего лишь за то, что он посмел проявить интерес к его женщине.
Демон поморщился и потер грудь, где под кафтаном и кожей так жгло и давило, словно сердце хотело выскочить и броситься за гордячкой Валери Снарк. Скольких женщин они с Салмелдиром делили? Не счесть. А сейчас… Возможно, дело не в женщине, а в том, что Эммерс подсознательно принял ее. А принял — это далеко не взял. Хотя и для этого придет время.
— Ну-с, дружище, и что привело тебя в эти Малхом забытые места? — эльф, как всегда незаметно, оказался рядом. Эммерс ненавидел способность ушастого возникать, словно из ниоткуда, хотя она не раз спасала им жизни.
— Магистр Одайл просил взглянуть на одну полукровку с огненной магией и дать ей пару уроков, — нехотя ответил Эммерс, вспомнив о том, как не хотел сюда ехать. Сейчас, после встречи с Валери, идея задержаться здесь и обучить какую-то там человечку азам магии огня казалась ему весьма привлекательной. Ведь совсем рядом будет леди Снарк — объект его желания, а демон всегда добивается своего.
Эльф хохотнул и хлопнул Сеттара по плечу.
— А ты, смотрю, вместо разговора с магистром решил приударить за местными адептками. Хотя, для хорошего кота и в феврале март, не так ли, дружище?
Шутки Салмелдира всегда веселили Эммерса, но сейчас не вызвали ничего, кроме неприязни. И он осознал почему — ему просто не хотелось сравнивать Валери с другими женщинами. Ее он не собирался делить ни с кем.