И я проиграла. Я проиграла майаре — внучке той, которую я ненавидела даже после ее смерти! Я ненавидела ее дочь, ее внучку и мир, из которого она пришла!
Аланта затихла. Древний тоже молчал. Казалось, он ушел глубоко в себя. И я не выдержала.
— Прошу вас, спасите Бриса Леонса! — крикнула, обращаясь к мудрейшим. — Ведь высшая виновата в том, что он сейчас умирает! Слышите?
Лорд дарк Феликайт вздрогнул и вновь посмотрел на дракониху.
— Ты готова отменить действие своего ритуала? — спросил он.
— Нет! Никогда! Пусть умрет хотя бы он, если я не смогла дотянуться до отродьев Ноэллы!
Я всхлипнула, и демон тут же обнял меня, прижав к себе.
— Мы что-нибудь обязательно придумаем, малышка, — шепнул Эммерс.
— Бесполезно. Брису мог бы помочь только Атаназ, но он мертв, — едва слышно ответила Сеттару.
Янтарноглазый не спешил выводить Аланту из транса. Древний снова задумался, почесывая подбородок.
— И все же я никак не могу понять, почему свободная женщина не нашла в себе силы жить, быть любимой, родить детей. Почему она посвятила себя мести? — изрек мудрейший.
— Может потому, что эта женщина никогда не была свободной? — с долей ехидства спросила Аланта.
— Поясни свои слова Совету.
— Атаназ дарк Риш-Танин жив. Об этом свидетельствует брачная вязь на моей руке. Да, долгое время я ее не чувствовала, но много лет назад она вдруг появилась вновь. Дайте мне иглу, и я смогу доказать правдивость своих слов!
— Дайте ей иглу! — приказал древний.
Друлаван вышел вперед, держа в руках кинжал с тонким лезвием, и произнес:
— Протяни правую руку, Аланта.
Женщина сделала так, как сказал эльф. И Салмелдир уколол ее острием. Тут же на коже вспыхнула замысловатая вязь, вид которой удивил всех собравшихся.
— Как такое может быть? — выдохнул ошарашенный лорд дарк Феликайт.
— Позвольте мне объяснить! — и один из «черных» плащей откинул капюшон.
Мужчина был сед, все его лицо от лба до подбородка пересекал уродливый кривой шрам, делая его практически неузнаваемым. И все же на меня смотрели знакомые глаза, льдистые, голубые как небо и какие-то слишком родные. Сомнений не было — это был он, Атаназ дарк Риш-Танин, возлюбленный и защитник моей бабки.
— Вы… — выдохнула я. — Это же вы…
— Это я, девочка, — как сквозь вату услышала теплый раскатистый голос.
Мир завертелся, и я погрузилась в непроглядную тьму, начисто лишившись сознания.
Оно возвращалось медленно и вяло. Я чувствовала демона, совсем близко. Его руки я бы не смогла перепутать, от их прикосновения кожу начинало покалывать, словно маленькими иголочками, и тепло распространялось по всему телу.
— Лери, очнись! Очнись, маленькая! — тихо звал он.
— Пропустите меня к внучке! — вторил ему более грубый, но почему-то не менее родной, чем у Сеттара, голос.
— Внучке? — Да, а эльфа легко можно узнать по яду, сочащемуся из каждого произнесенного слова.
— Внучке, Друлаван. Я пока не выжил из ума и способен распознать родную кровь!
Кто-то присвистнул. Пришлось открывать глаза. А то, как бы они там не передрались, пока я тут в отключке валяюсь.
На меня уставились три пары глаз: голубые, серебристо-серые и огненные. Ну, дела! Ожидала ли Валери Снарк, что все сообщество высших станет так беспокоиться за ее персону? Конечно, нет. И ведь не беспокоилось бы, не опрокинь я стаканчик с шоколадом на одного когда-то гадского лорда.
— Как ты себя чувствуешь? — хором спросили три голоса.
А я… А мне смешно стало, едва сдержала улыбку, которая так и норовила растянуть губы. Но когда вспомнила об Аланте и умирающем Брисе, веселиться расхотелось.
— Значит, вы живы, — глядя на Атаназа, произнесла я. Не спрашивала, разумеется. Утверждала.
— Жив, девочка, — ответил самый красивый в мире, не смотря на шрам, дракон.
— А она умерла.
— Знаю, и буду скорбеть о ней до конца своих дней.
— И расскажите, как вам удалось выжить?
— Тут и рассказывать особо нечего, — пожал мощными плечами мой… — э-э-э… дед.
— Она чувствовала вашу смерть и не захотела без вас жить дальше.
Голубые глаза подозрительно заблестели.
— Если бы можно было обратить время вспять… — тихо произнес он. — Но это не подвластно никому из смертных. Я тогда тоже умер, почти. Сработала древняя особенность ледяных драконов. Когда на теле появляются раны не совместимые с жизнью, оно впадает в спячку, а мозг отключается. Наверное, это состояние настолько похоже на смерть, что смогло обмануть даже печать Малха. Очнулся около ста лет назад и сразу стал наводить справки. Узнал, что Ноэлла умерла, но ее ребенок выжил. Один взгляд на Ориан, и я понял, что это моя девочка, и демон никакого отношения к ней не имеет.