— Дай поспать, — сонно пробормотала я и попыталась зарыться в одеяло, но его нагло отбросили в сторону, и пришлось открывать глаза. Тем более, желудок сворачивался в маленький голодный комочек, а в комнате пахло шоколадом.
— Ты и так с завтрака спишь, а уже ночь на дворе! — для убедительности Вас потыкал когтистым пальцем в темный проем окна.
— Как ночь? — удивленно спросила я. — Как ночь-то?
Вроде же только с полигона пришла, только глаза на секунду прикрыла, а уже ночь. Как назло, есть хотелось неимоверно.
— Получается, я завтрак проспала? — печально спросила у Васа.
— И обед, и даже ужин, — подтвердил хран.
— Обидно, — почти всхлипнула я, а потом пожаловалась: — Меня сегодня чуть не убили.
— Чуть не считается. Да и не дал бы тебе наш демон помереть. Костьми бы лег, а не дал.
— Между прочим, он сам эту ящерицу пригласил! — Да, я была беспощадна и наябедничала.
— А кто не ошибается? — развел ручками хран. Вышло так забавно, что даже обида вся улетучилась.
— Есть хочется, — грустно вздохнула, вглядываясь в черноту за окном.
— Еще бы! Конечно, хочется. Столько сил израсходовала! — к моему удивлению, рогатик тут же захлопотал, и на столе появилась полотняная скатерка, небольшой пузатый чайничек и тарелка с румяными плюшками, в завитках которых проглядывали цукаты и мелкие дробленые орешки. — Тут эти, замковые, летучие такие, до чего противные! Я им объясняю, хозяюшка у меня голодная, а они «у-у-у» да «у-у-у». Украсть пришлось. Что смотришь? Садись, давай!
Честно признаться, забота Васа проняла до слез. А может отходить начала, и нервишки сдали. В общем, всхлипнула я, а потом и вовсе ладонями лицо закрыла.
— Эй, Лерка, ты чего? — цепкие пальцы легли на коленку. — Я ж как лучше хотел…
— Спасибо тебе! — я подхватила ничего не ожидавшего храна на руки и чмокнула в лоб.
— Ну ты, Лерка, это… — проворчал рогатик и засветился весь, просто окутался сиянием, словно диковинной тогой.
— Что это с тобой? — удивленно разглядывая вмиг похорошевшую нечисть, спросила я.
— Секрет это, но тебе, так и быть, открою. Мы, магические сущности, не только стихией положенной питаемся, нам еще и добро искреннее по вкусу. Порой, даже больше, чем опостылевшая магия.
Вон какие дела. По сути, те, кто не ест досыта, даже не говорит. У них просто сил на это не хватает. А выходит всего-то и надо несколько слов хороших сказать, чтобы хран себя самым счастливым чувствовал. Да, дела.
— Ешь, садись, поговорить успеем. А то я твой шоколад весь вечер грею! — Вас ловко соскочил с рук и взмыл в воздух, чтобы наполнить фарфоровый стаканчик ароматным напитком.
Отказываться не стала. Подводил не только живот, но даже голова кружилась от голода. Поэтому я стянула с блюда самую большую плюшку и вгрызлась в нее. Когда с первой булкой было покончено, а хран повторно наполнил стаканчик, меня вдруг заинтересовал один весьма щекотливый вопрос.
— Вас, а Вас… — тихонько позвала я, внимательно посмотрев на зубы нечисти. И были они ровные, чуть желтоватые, с аккуратным клычками. Загляденье, а не зубы…
— Ну, чего тебе? — со вздохом откликнулся он.
— А часто вы зубами пользуетесь?
— Ой, Лерка… Ну ты нашла, что спросить, — замялся рогатик. — Пользуемся, редко. Если там веревку какую перекусить, или крови хозяйской для ритуала набрать.
— То есть, пищу вы не едите? — подытожила я.
— Да кто бы нам позволил! — в ужасе вытаращился на меня хран.
— Ну, например, я, как твоя хозяйка. Возьми, попробуй? — и протянула рогатику самый аппетитный кусочек плюшки, густо усыпанный цукатами.
— Чо это… — прошептал хран.
— Булка.
— И чо, правда, можно? — он смешно переминался с ноги на ногу и все никак не отваживался протянуть руку.
— Можно, — кивнула я. — Пробуй. Не понравится, выплюнешь.
Хран сцапал булку со словами:
— Ты, Лерка, дремучая у меня все-таки. Ну, кто еду выплевывает? Тем более, такую! — и тут же сунул в рот кусок плюшки, при этом блаженно застонав.
— И как? — любопытство взяло верх.
— Вкуш-ш-ш-ш-шно! — Вас даже глазки прикрыл от удовольствия.
— Значит, вы можете есть и любите этот процесс, — удивилась я. — Так почему тогда питаетесь лишь магией.
— Мы же существа подневольные, — пожал плечами хран. — Что хозяин пожалует, тому и рады.
И так жалко этих гномов стало. Его же по голове погладишь, корочку дашь, и он не только заговорит, на край света за тобой пойдет. Кстати, о крае света.
— Вас, может тебя на волю отпустить? Может, тебе свободы хочется?