Непонятным для Луиса – то есть примерно половина книги – осталось все, что относилось к внутренней энергии человека. Согласно заверениям авторов книги, сия невидимая субстанция циркулировала внутри каждого человека и при должном использовании ее в схватке она могла заставить бойца творить чудеса, повергая на землю по несколько противников одновременно. К непонятому юношей относились также статьи о различных точках человеческого тела, об искусстве медитации и описания странных обрядов, до боли похожих на языческие. В послесловии к книге особо подчеркивалось, что только после глубокого усвоения всех вышеперечисленных дисциплин человек способен стать истинным воином, знатоком древнего искусства поединка.
Луис приуныл: стать преемником древних знаний предков очень хотелось, но все упиралось в банальное непонимание. Бог с ними, ударами и танцами с мечами – выучить и отточить их развитому физически и окрепшему в тяжелой работе пареньку будет несложно. Но вот как направить в нужное русло внутреннюю энергию тела, если даже приблизительно не знаешь, что это такое и с чем ее едят? Проблема…
А медитация? Едва Луис закрывал глаза, чтобы «отринуть все мысли, погрузиться в себя и сделать сознание чистым, словно горный ручей», как через пять минут он уже засыпал. А ведь из медитации требовалось выходить не заспанным, а «очищенным от душевной грязи и готовым к великим свершениям». Юноше было стыдно за собственную мягкотелость. Стыдно как перед собой, так и перед давно умершими предками, которые – он верил – внимательно следили за ним с небес и горько при этом вздыхали…
Помочь Луису разобраться с недоступными для его разума материями мог только человек, который был взрослее и мудрее его. Такой мудрец среди близких знакомых Луиса выискался лишь один…
Лоренцо уже неоднократно проклял тот день, когда подарил своему юному другу книгу с картинками. Он как обычно с кислой миной выслушал очередную череду вопросов Луиса, пролистал принесенный им трактат и попросил дать ему книгу на некоторое время. И хоть юноше было жаль передавать в посторонние руки бесценную находку, отказать просьбе человека, которого Луис уважал больше всех на свете – практически боготворил, – он не мог…
Лоренцо вернул книгу через два дня.
– Довольно любопытно, – подытожил он прочитанное. – Сроду ничего подобного не читал. Говоришь, на складе нашел?.. Хм, никогда не думал, что у нас на складе есть такая литература. Такую книгу не то что епископат – и искатель не всякий оценит, а тем более до склада донесет. Удивляюсь, как ее парни на самокрутки не пустили… И чему же ты хочешь по ней научиться?
– Я хочу овладеть боевым искусством! – как на духу выпалил Луис. – Стать таким же непобедимым, как мои предки!
– Короче говоря, ты хочешь научиться бить людям морды? – донельзя упростив, переспросил Лоренцо.
Юноша обиженно засопел. Лоренцо, видимо, его не понимал: искусство – это искусство, а мордобой – это мордобой. Искусство – это красота и совершенство, а мордобой – грязное и омерзительное занятие.
Лоренцо заметил, что Луис насупился, и дружески похлопал его по плечу.
– Ну хорошо, будь по-твоему: это искусство побеждать врага, – примирительно сказал он. – Только, видишь ли, в чем дело: я очень внимательно прочитал твою книгу, но тоже не особо-то в ней разобрался. Поэтому доподлинно объяснить тебе, что обозначает, к примеру, «внутренняя энергия ци» или точка «тандэн» – или как ее там? – не сумею. Но могу рассказать, что сам под этим подразумеваю. Основную мысль я, пожалуй, уловил: посредством всех этих мистических энергий книга учит тебя прежде всего одерживать верх над врагом, ради чего якобы следует сначала победить себя. И мне было бы интересно перво-наперво услышать, как ты представляешь себе, что кроется за этой фразой. Каким образом ты собираешься победить себя?
Луис пожал плечами, что означало: «если бы знал, не пришел бы к тебе, правильно?»
– Все с тобой ясно, приятель… – вздохнул Гонелли. – Ну хорошо, тогда ответь на вопрос: что ты почувствуешь, когда после тяжелого рабочего дня я возьму, да и отправлю тебя на вторую смену?
– Мне это не понравится, – честно признался юноша, но добавлять, насколько ему это не понравится, не стал – мал еще, чтобы грубить старшине.
– А теперь представь, что в этой ситуации ты не дожидаешься моего приказа, а сам приходишь ко мне и требуешь отправить тебя на вторую смену, причем на самый тяжелый участок раскопок.
– Вот еще! – вырвалось у Луиса. – Зачем?
– А затем, что ты стремишься всецело постичь мастерство искателя и готов ради этого трудиться невзирая на усталость, хотя больше всего на свете тебе хотелось бы сходить после работы в бар или выспаться.
– Нет, ну я, конечно, хочу стать хорошим искателем, но… – замялся Луис. – Но ведь отдыхать тоже когда-то надо.
– Тогда как же ты собираешься постигать свое боевое искусство? – ехидно поинтересовался Гонелли. – Дело это трудоемкое и хлопотное. Днем ты работаешь, вечером отдыхаешь, ночью спишь.
– Не знаю… Может быть, по выходным?
– Интересно, далеко бы ты продвинулся, читая подаренную мной книгу только по выходным дням?
На такой сильный аргумент юноша не нашел что возразить. Старший друг поставил его в тупик.
– Вот чего от тебя требуют в книге, – перестал испытывать терпение паренька Лоренцо. – Вот это и называется «победой над собой». Ты должен учиться, несмотря на усталость, заставлять себя заниматься тяжелыми тренировками тогда, когда все твои друзья отдыхают или уже спят. Ты должен тренироваться ежедневно, при любой погоде. Терпеть боль. Не зацикливаться на поражениях… Ты усвоил или лучше надо разжевать?
Действительно, трактовка Лоренцо одного из непостижимых для Луиса моментов книги была настолько логичной, что никаких «разжевываний» больше не требовала.
– И если ты в силах пойти на такой шаг ради достижения своей цели, если ты не сойдешь с пути – значит, ты сумел победить себя, а со временем научишься побеждать и врагов, – продолжал старшина. – Сейчас перед тобой два пути: можешь следовать малопонятным советам своей книги, а можешь следовать моим. Я дерусь достаточно давно и на турнирах, и в жизни, поэтому думаю, что могу кое-чему тебя научить. Таким акробатом ты, конечно, не станешь… – Лоренцо указал на иллюстрацию в книге, где один боец бил другого ногой в голову, находясь при этом в высоком прыжке. – Но как драться грамотно и эффективно, покажу. В конце концов, обе лежащие перед тобой дороги придут в одну точку. Вот только идти с проводником будет куда разумнее, чем по написанному неизвестно кем и когда путеводителю… В общем, решай сам.
Юноша посмотрел на книгу, потом вспомнил, как Лоренцо разделался в баре с четырьмя обидчиками практически не сходя с места… Картинные позы книжных бойцов впечатляли, но представить подобное в реальном бою было сложно. На что способен Лоренцо, и представлять было не нужно. К тому же доводы его являлись простыми и понятными, не в пример тем, что в книге…
И Луис выбрал проводника. Юноша решил, что вернуться к написанному в книге предков он сможет всегда, как и определить, брать что-либо оттуда вдобавок к урокам Лоренцо или не брать. Две дороги, о которых говорил наставник Луиса, не только сходились в одной точке, но и пролегали в пределах видимости друг друга. Поэтому молодой искатель справедливо рассудил, что если вдруг какой-то участок пути покажется ему труднопроходимым, его всегда можно будет попробовать преодолеть по-альтернативному.
«Лоренцо достойный человек для того, чтобы стать моим Учителем, – подытожил Луис. – Мудрые предки наверняка со мной согласились бы…»
– Прибыл молодой сеньор Рамиро, – сообщил привратник старшему тирадору, когда тот въезжал в ворота асьенды.
– Давно? – спросил Сото Мара, притормозив байк.
– Два дня назад, – ответил привратник. – Приехал с женой и детьми погостить на неделю…