Лосев развернул краешек и звук стал громче и четче. Это был младенец. По маленькому сморщенному личику, текла кровь.
Толя выронил на свет, столько мата, в одном предложении, что и сам никогда не слыхивал.
— Господи, боже мой! — Единственное приличное, что смог он из себя выдавить.
Он схватил находку, и махнув рукой на брошенной инструмент, быстро побежал в обратном направлении, по своему маршруту. Превозмогая одышку, одной рукой он достал простенький мобильник и набрал дежурного, по соседней станции…
Жора Шлыков ехал на своей " двенашке". Он терпеть не мог зиму. Особенно в Питере. Казалось бы, пора привыкнуть. Но он всеми силами своей огромной души, не переваривал холодное время года.
Неожиданно наступившая оттепель, не могла не радовать. Но обильное количество воды, появившееся на фоне таяния "ледников", все так же на удовлетворяло бывалого опера. И по совместительству заместителя начальника, одного из отделов уголовного розыска.
Когда позвонил Корнилов, Жора напрягся еще больше. Старый знакомый, а уже скорее всего, даже друг, в рабочее время звонил не просто так. Тем более пару дней назад они виделись, прекрасно попарившись в одной из бань, на окраине города. Они пытались завести — это как некий ритуал, но служба вносила коррективы в планы. И предыдущий поход в парную, был аж месяц назад.
Шлыков выслушал товарища и пообещав скоро заехать, бросил телефон на сиденье.
Корнилов стоял на поребрике, широкого проспекта. Черное полупальто было не застегнуто. Волосы по привычке уложены гелем. Увидев знакомое авто, он махнул рукой.
Жора резко остановился, чуть не обдав следователя дорожной жижей.
— Ну ты и гонщик! — Миша плюхнулся на сиденье и закрыл дверь.
Они поздоровались.
— Ну и куда путь держим? — Жора внимательно смотрел на своего пассажира, пытаясь понять в каком направлении выдвигаться.
— Выезжай на Выборгское шоссе — скомандовал Корнилов — Там за постом на лево к железке…
— Подробности будут? — Спокойно поинтересовался Шлыков, и машина тронулась…
— Ну какие могут быть подробности! Сейчас приедем, все и узнаем. Если вкратце, то путевой обходчик нашел завернутого, судя по всему только новорожденного младенца. Рядом с полотном лежал. С его слов голова в крови. Он ноги в руки и пулей до ближайшей станции. Дежурная вызвала скорую и полицию. Ребенок пока жив. Но не май месяц на дворе. Неизвестно сколько он там пролежал. И какая травма.
— Я охреневаю — выпалил Шлыков — Ну к дверям дома ребенка подкладывают. К больницам там… Но подложить, младенца на рельсы…
Корнилов тяжело вздохнул:
— Все так! Только вот, в подкладке на рельсы, я что то сильно сомневаюсь.
— В смысле?
— Ну сам посуди, если бы положили именно на пути, то даже представлять не хочется, что бы с ним было. Плюс машинисты уже сообщили бы, о странном свертке. Да и местность там, насколько я помню глухая. Вокруг снега. По пояс на открытой местности, если кто и подложил бедолагу, то уйти не оставляя следов он не мог…
Жора пожал плечами:
— Ладно, что гадать. Приедем, разберемся!
На станции дежурила машина ППС. Скорой нигде не было видно. Корнилов логично прикинул, что врачи забрали " находку" и уехали в больницу.
Они поднялись по каменным ступеням. Рядом на лавочке сидел огромный мужик, по габаритам походивший на Шлыкова. На нем был служебный ватник и оранжевый жилет. Он сидел не обращая внимания на подходящих к нему. Мужик был понур, на нем не было лица.
— Путевой обходчик? — Поинтересовался Корнилов и достал удостоверение.
Мужик кивнул:
— Он самый.
— Я следователь! Моя фамилия Корнилов.
— Лосев! Анатолий…
Михаил огляделся, а затем резко подсел к громиле. Он достал из внутреннего кармана, свою личную и бесценную вещицу. Подсигар с видом на Потемкинскую лестницу. Открыл его и протянул обходчику:
— Курите!
Лосев взглянул на предложенное, но резко отвел взгляд:
— Я уже пачку скурил, на нервах.
— Понимаю! — Корнилов защелкнул подсигар и убрал обратно. — Я так подозреваю, скорая увезла младенца?
— Угу! Сказали обещать ничего не могут. Переохлаждение скорей всего. И удар сильный в районе головы. Как отреагирует, еще не окрепший организм, неизвестно.
— Ну будем надеяться, что родился в рубашке. — Подбодрил обходчика Корнилов. И тут же добавил — Но нам нужно на место взглянуть…