Корнилов не стал вступать в полемику, он скромно взглянул на листок:
— Давай по этому адресу — он ткнул Жоре бумагу и тот прочитал. — Связались с ее мужем, она уехала в Питер будто бы к подруге. Вот ее адрес. Я догадываюсь, что дамочка хотела родить в тайне от супруга, а про ребенка наврать, что тот умер при родах. Но человек предполагает, а господь располагает. Вероятно роды начались в поезде. Поскольку женщина бывалая, троих уже родила, то справилась сама. Видишь, судя по выписке, вагон почти пустой до Питера шел. Соседей у нее не было. Но все равно, родить в полной тишине?
— Я в шоке — это все, что я могу тебе сказать, из цезурной речи — умиротворенно, словно обрубил Шлыков и до дома подозреваемой, не проронил ни слова.
Виолетта Шульга в самом деле находилась у своей подруги. Представить ее лицо, когда Шлыков и Корнилов позвонили в дверь, было не возможно. Это был самый настоящий шок. Такого быстрого исхода ситуации, она представить не могла. Словно остолбенев, она отвечала на вопросы. Будто разум покинул ее.
Ее подруга, была более эмоциональной. Она плакала на всю катушку. Это даже скорее рыдание, чем простые слезы. И причиной тому была, невообразимая история, двух давнишних подруг.
Лиля давно хотела ребенка. Но ни как получалось. Вскоре после развода с мужем, тот ушел хлопнув дверью, на прощание оскорбив бывшую супругу " пустой". Дескать дело в тебе, даже родить мне не смогла.
Тяжелое эмоциональное потрясение, Лиля переживала как могла. Была череда случайных мужчин. Были алкогольные поиски счастья. Но выйти из темных мыслей никак не получалось. Одной отдушиной была, старая подружка Виолетта.
Та в свою очередь из родного Питера, благополучно обосновалась в более южном и теплом Липецке. Выйдя за муж, за командировочного Ивана. С очень интересной фамилией Шульга.
Счастливая ячейка общества, жила не тужила, пока Ваню не сократили на работе. Уж, что там произошло на его предприятии, осталось делом темным. Пришлось искать новую работу, а с этим оказалось весьма проблематично. И дело не в том, что в славном городе Липецке ее нет, она в избытке. Вот один нюанс — зарплата…
И стала ячейка, не такая уже и счастливая. К тому моменту, у них уже было трое детей. Ваня перебивался мелкими заработками. Денег конечно же не хватало. А тут еще и новость. Виолетта поняла, что беременна четвертым. И тут как говорил классик " Даже дьявол порой боится мыслей, что зреют в женской голове". Интерпретация вольная, но смысла не меняет.
По началу мужу говорить ничего не стала. Тщательно скрывала. Она хотела убедиться, что подруга поддержит идею. Когда Лилия согласилась, Шульга спокойно призналась мужу, что беременна. Но коварный план, уже был запущен. А по сути, был он, до банальности прост.
Когда время подходило, подруги договорились, что Виолетта приедет в Питер. Наврать и без того загнанному мужу, труда не составляло. Роды должны были пройти в одной из частных клиник, Лиля даже забронировала отдельную палату и скопила денег. Ну, после родов дело к сожалению не хитрое. Шульга письменно отказывается от ребенка, а Лиля тут же усыновляет его. В помощь им, даже был заряжен юрист, который обещал все провернуть " без шума и пыли". Ванечке, они планировали сказать, что случился выкидыш.
Так бы все и прошло. Но как говориться, хочешь насмешить бога — расскажи ему о своих планах…
А дальше? Даже сама Шульга не смогла не на следствии, не на суде, объяснить природу своего поступка. " Испугалась " — это все, что она могла сказать.
Одно все же, прошло по девчачьему плану. Лиля усыновила, чудом выжившего ребенка…
Отравитель
На автобусной станции, было много народу. Вообще, такие станции называются узловыми. Потому как, именно от сюда, как множество ниточек от узелка, расправляются в разные стороны. Именно здесь люди пересаживаются в конечные рейсы и отправляются до назначенного пункта.
Морозный и солнечный декабрьский день. Люди укутавшись в шарфы, платки и меховые шапки, медленно передвигается по автостанции, дабы окончательно не примерзнуть, к холодной земле.
Мужчина на вид лет сорока, в темно коричневой дубленке, с сумкой на перевес, разминал замерзшие ноги. Он ходил в зад и вперед, постоянно поднимая ступни и делая вращающиеся движения. Он привычно глянул на часы и в досаде, резко опустил руку. До автобуса еще пятнадцать минут. На таком морозе — целая вечность. И как назло, автовокзал закрыт. Приходится маячить на улице, призывая воспаление легких.