Так мало этого, она еще и проснулась раньше!
- Кароль, - Лита чуть отстранилась; ее волосы падали мне на лицо, но глаза я упрямо не открывал. - Я знаю, что ты не спишь! Кароль!
- Ммм?
- Не мычи, а вставай, наглая жаба!
Приплыли!
- С каких это пор я жаба?!
- С таких, что ты должен в реке спать, а не здесь!
- Ну, ты не сильно меня выгоняла.
- Это правда, - Лита окончательно отодвинулась.
Только теперь я соизволил открыть глаза. Моя смотрительница сидела рядом со мной; она уже успела натянуть какую-то майку. Вид у Литы был вполне довольный, следовательно, удастся обойтись парой многозначительных замечаний и забыть об этом.
Сквозь ставни пробивались лучи солнца, значит, рассвет наступил давно. Люди проснулись, так что можно было и не думать о том, чтобы возвращаться к реке. Меня это не сильно разочаровало: с Оскаром ничего не случится, а я смогу быть рядом с Литой.
- Есть хочешь? - поинтересовалась моя смотрительница.
- Еще бы! Я, между прочим, уже больше суток без еды.
- Не ной, сам виноват!
С какой это стороны я, интересно, виноват, что меня не покормили?!
- В общем, ты тут приберись, а я быстренько сооружу завтрак.
От Литы это «сооружу» звучало страшно - я прекрасно знал, что она не любит готовить. Правда, я был настолько голоден, что качество пищи переставало быть принципиальным. К тому же, моя смотрительница вышла из комнаты раньше, чем я успел что-либо сказать.
Я, в общем-то, не горничная, поэтому и «прибираться» здесь не собирался. Уборка завершилась на том, что я закинул одеяло обратно на кровать и натянул на себя ту нелепую одежду, которую нас заставляют носить на заданиях.
В комнате из-за ставен было мало света, но с этим пришлось смириться. Не думаю, что местные адекватно отнесутся к двухметровому чудовищу, хлопотливо открывающему окна. Хм, а может, еще и к колодцу с ведрами сходить?
- Кароль, сюда иди!
Желудок требовал пищи, поэтому я поспешил подчиниться. Да и запах с кухни шел неплохой - гораздо лучше, чем я ожидал.
- Я думал, ты не умеешь готовить...
- Я не люблю готовить, это совсем другое, - поправила она. - От этой нелюбви и отсутствие практики. Но сварить картошку я могу!
Ха, а вот я картошку не люблю! Ее наешься и потом весь день как с камнем в животе плаваешь. Впрочем, мелкие картофелины, которые выложила передо мной Лита, выглядели совсем неплохо. К тому же, к ним прилагались тонкие полоски холодного рыбьего мяса, от которого пахло дымом и свежим воздухом. Любопытная штука...
То ли голод уменьшил мои претензии к еде, то ли моя смотрительница научилась готовить, но с завтраком я покончил быстро. Лита только усмехнулась и положила передо мной странного вида яблоки.
- Что с ними? - я недоверчиво покосился на сморщенные плоды. - Они счастливо дожили до пенсии, я не собираюсь их есть как минимум из уважения!
- Дурной ты все-таки! Они не старые, они печеные!
- Это тоже ты приготовила?! - моя тревога возросла, блюдо было сложновато для Литы.
- Расслабься, это меня вчера соседка угостила. Я их уже ела и, как видишь, жива!
- А чего это соседка тебя кормит? - поинтересовался я. Яблоко и правда оказалось неплохим.
- А почему нет? Одинокая старушенция, впервые человеческое общение получила. Я, знаешь ли, могу быть очень милой!
Это я знал. Как и то, что со мной Лита не бывала милой никогда - из принципа. Очаровательные улыбки, сочувствие и симпатия доставались всем остальным, я же огребал колкости и ироничные комментарии. Правда, и сам в долгу не оставался... замкнутый круг.
- О чем думаешь? - заглянула мне в глаза Лита.
- О мадагаскарских лемурах.
- Эти мне твои эротические фантазии по утрам...
Вот, что и требовалось доказать. Ехидна.
Безопаснее всего в таких обстоятельствах будет сменить тему:
- Ты уже начала знакомиться с местными?
- Конечно, чем мне еще заниматься! Кое-что удалось выяснить... Женька и его жена поселились в этом доме, хотя раньше здесь никто не жил. Это «раньше» включает в себя одиннадцать лет, то есть, с тех пор, когда умерла хозяйка дома.
- А кому принадлежит сам дом?
- Ее сыну. Здесь жила одинокая женщина с сыном, а до этого - ее родители, это вроде как семейное гнездышко такое. Но сын отправился в город учиться и больше сюда не возвращался. Когда женщина умерла, в дом никто не ехал, так что Женька стал первым. Жили они тихо...
- Женька и тихо - несочетаемые понятия!
- Под «тихо» я подразумеваю, что Женька ни с кем не конфликтовал. Пьющей части деревни было на него глубоко плевать. У непьющей части он покупал продукты, чем обеспечивал им солидный заработок, так что они Женьку боготворили. Но вообще он в деревне мало времени проводил, в основном у реки, один раз в горы ездил. О существовании Лино, похоже, никто не подозревал. Местные даже не знают, что Женька мертв.