Я в неверии смотрела на него. Горькие слезы шипели на обнаженных бурлящих ранах.
— Либо ты согласишься сейчас, либо я щелчком одного пальца взорву твой мир. — устало проговорил демон, смотря мне в глаза.
Мое воображение и не могло представить всю полноту картины мрачного гнетущего будущего, которое я подписываю сама себе собственной кровью. Я догадывалась, что продать демону свою душу — одновременно унизительное и безысходное решение. А продать свою душу именно подобному монстру — то же самое, что и самоубийство. Но иного варианта уже не было. Путь, в который Амарант нас всех загнал, вонзался в нас своими громадными острыми копьями, и спастись уже никак.
Он воплощение настоящего зла. И он победил.
И противостоять ему на равных уже никто не мог.
Но я могла спасти свой родной мир. Уберечь его от той ужасной гибели, которую демон так жаждал. Если он так хочет получить мою душу, то я отдам ее.
Ради жизни своих родных и близких.
— Если я продам тебе душу, Землю и людей ты не тронешь? — осторожно спросила я.
— Тогда люди будут спокойно жить дальше и умрут своей смертью без потустороннего вмешательства. А Земля будет жить своей жизнью.
Я печально кивнула:
— Я согласна…
Ибо ради чего я проделала весь этот путь?.. Я не могла осознать, что приближающееся спасение на самом деле оказалось страшным тупиком.
Меня мощным порывом притянуло к нему. Крепкая рука Амаранта легла мне на талию. Он запустил пальцы в мои волосы, зарылся в них носом, глубоко вдохнув их аромат. Нежно поглаживая затылок, проговорил с наслаждением:
— Теперь ты будешь вечность со мной. Нарушишь нашу сделку и сбежишь — я убью тебя и тут же уничтожу всю Землю.
Ноги подкосились от последних слов.
Я подписала себе вечное существование в плену монстра…
Я отдала всю себя тому, кто разбил мне сердце…Кто разрушил все мое мировоззрение за один момент.
Демон во мне оказался настоящим страшным чудовищем.
— Нужно как-то подписать договор?.. — терпя дрожь в ногах и руках, спросила я.
— Зачем? Твое слово, Алиса, разве не самая сильная подпись? Или ты не умеешь сдерживать свое слово?
Придется сдержать…
Я торопливо кивнула, надеясь на его милость, и демон устремил свой взгляд к порталу.
— Ганеры! Покиньте Землю! Вы отлично справились. Вольеторд мертв, теперь я ваш новый хозяин!
Амарант щелкнул пальцами, и ганеры рассеялись в воздухе. Вместо них я через портал увидела лежащие на белоснежной земле человеческие тела. Где-то там лежала моя мама…
Две маленькие фигуры подбежали к двум телам, и одна из них начала трясти другую. Я едва смогла различить, что это была Вика, и она пыталась разбудить свою маму. А ее дядя наклонился над своим братом.
Они пытались привезти их к чувства…
— Потерянные души, возвращайтесь в свои тела и продолжайте свою никчемную земную жизнь. Вы забудете, что с вами случилось.
Демон вновь щелкнул пальцами, и я увидела, как Даша мгновенно исчезла. И лежащие на кладбищенской земле в беспамятстве потерянные души пропали следом за ней.
Вот так просто…Вот так просто! Когда он убил того ганера, он сказал, что освободить тела людей — дело тяжёлое и муторное, проще один портал закрыть. А сейчас он все сделал благодаря одному секундному щелчку пальцев.
Вот что значит — стать самым властным существом в мире.
— Перемещайтесь в свой дом и живите там до конца своих дней. — вновь громкий щелчок, и под яркий свет люди снизу полностью растворились. Вика и ее дядя пропали следом. Осталась лишь белоснежная поляна кладбища. Когда-то в нем развернулась сумасшедшая битва, а теперь все выглядело так, будто и ничего не происходило…
Только один Пэйамаго стоял и молча наблюдал за нами.
— С вами я разберусь позже. — Амарант взмахнул рукой, и фигуры Бомарли, Веастера, Ильтанноса и остальных пронзил белоснежный свет, который рассеялся в воздухе. Даже Пэйамаго растворился…
Все пропали. Остались только я, Адам и Вольеторд, уже не подающий признаков жизни. Вольеторд напоминал сгоревшую поломанную гигантскую куклу, а его вырванное сердце — черный брошенный уголек.
— А что насчет тебя, — продолжая поглаживать мне затылок, Амарант хитро пронзил Адама. — Я запру тебя в ее теле, чтобы никто не думал, что она мертва, и не скучал по моей маленькой сладенькой Алисе.