— Боже, откуда это у тебя?
Я не знала, что на это сказать и промолчала. Татьяне стало не по себе от увиденного. Хорошо, что еще рана на руке сама по себе затянулась, и ей не пришлось видеть еще это.
Женщина помогла надеть на меня пижаму кугуруми и отмыть след крови на руке. Мягкая нежная ткань плотно прилегала на тело и начала слабо согревать. Стало легче, но холод не хотел отступать до конца.
Татьяна положила мою старую одежду на батареи и вручила телефон. Набрав номер мамы, я начала с нетерпением ждать ответа, но звучали лишь долгие напряженные гудки, назойливо звенящие в уши. После нескольких гудков женщина по ту сторону связи сообщила, что аппарат телефона выключен.
— Не могу дозвониться, — расстроенно сказала я, протянув Татьяне телефон.
Как мне быть? У меня даже ключей нет, чтобы домой попасть. Почувствовала себя просто потерянной. Даже страшно представить, что с мамой случилось, почему она не берет трубку. Хочется верить, что телефон просто сел, а она до сих пор спит.
— Больше некому звонить? — грустно спросила Татьяна. Издала она печальный вздох, увидев, как я покачала головой.
— Давай посидишь у нас до восьми утра, согреешься, а потом попробуешь еще раз? — предложила Татьяна, — Возможно, еще спят, и поэтому не берут трубку.
— А который час?
— Пол шестого.
Пол шестого…Я приехала в дом Селиверстова где-то в двенадцать, сбежала примерно в час ночи. Получается, сидела в лесу пять с половиной часов?..
— Пойдем выпьешь чаю, покушаешь? Заодно расскажешь, что с тобой случилось, — предложила Татьяна.
Мне было не по себе находиться в их доме. Приятно, что эта добрая женщина хочет помочь мне, незнакомой девчонке, заблудившейся в лесу, но я совершенно здесь чужая, мне не стоит тут находиться…
Но и домой пешком идти я не могу в пол шестого утра.
— Давай не стесняйся, пойдем, — добродушная улыбка возникла на лице Татьяны, которая отбросила все мои сомнения. Я робко кивнула ей, и она повела меня на кухню.
На кухне витал приятный запах блинчиков. Муж Татьяны стоял у микроволновки, где грелась еда в тарелке. Тихо заваривался на газовой плите чайник. За окном мирно развалился возле будки хаски.
Микроволновка издала писк. Константин вытащил тарелку и, повернувшись, встретился со мной взглядом.
— Ты откуда, девочка? — спросил он, присев за стол.
— Поселок Западный, — ответила я и оглядела глазами кухню. Куда сесть, даже не знала. Неловкость не давала мне сделать шаг.
— Садись, не стесняйся, — кивнула Татьяна, указав на один стул, на который я тут же села.
На кухню прибежала Вика. Ее присутствие удивило Татьяну.
— О, в такую рань решила позавтракать? Не узнаю свою дочь.
— Пофиг, жрать то хочется, — быстро ответила та, открыв холодильник, и начала руками перебирать упаковки продуктов на полке.
Татьяна положила мне тарелку с овсяной клубничной кашей. Вкусный ароматный запах ударил в ноздри и пробудил немного аппетит.
— Ты из соседнего поселка значит? — поинтересовался Константин. — Достаточно далеко отсюда, — задумчиво проговорил он.
Я робко кивнула. Ложка под волей моих ослабевших рук продолжала неуклюже ковыряться в тарелке.
— Ох, это там маньяк ужасы вытворяет?!. — испуганно ахнула Татьяна, наливая кипяток в кружки. Нежный аромат черного чая окружил собой кухню.
— Нет там никакого маньяка, — тут же отчеканил мужчина, — во всех бедах там виноваты сектанты.
Услышав это, я подавилась. Вика хмуро меня оглядела, ничего не поняв, и поставила глубокую тарелку с молоком и хлопьями на стол. А мне не верилось в услышанное. Этот мужчина действительно что-то знает. Не зря рассмотрел мои руки на наличие метки…
— Ой, вечно у тебя, Костя, одни сектанты во всем виновны… — недоверчиво сказала Татьяна.
— Это правда. — тихо сказала я.
Татьяна и Вика устремили на меня озадаченный взгляд. А Константин медленно кивнул.
— От них ты сбежала? — предположил мужчина. — Это объясняет твою окровавленную блузку, — он указал на сохнущую одежду. Рукав, покрытый грязными пятнами крови, прижался плотно к батарее.
— Вы что-то о них знаете? — молчать не получалось. Несмотря на захватившую тело слабость, хотелось многое выяснить.
Константин тяжело вздохнул:
— Немного. Мой младший брат три года назад к ним присоединился.
— Валя? — тут же спросила Татьяна.