— Ленка странная стала. — рассказывала мама про свою старую подругу, — Неделю назад твердила мне, что ее муж превратился в чудовище в прямом смысле. А сейчас говорит: "Ой, Софи, все нормально, просто померещилось от недосыпа".
— А ты веришь в этих чудовищ? — спросила я.
— Я уже во все верить начала. И в дьявола и в мистику. А людей вокруг вообще не понимаю: ведут так, как будто ничего не происходит. На ботов похожи. И всех ситуация с нападениями перестала заботить. Все словно с ума сошли. Когда же это закончится?..
Мама перестала ходить на работу. Отчаяние застыло на ее лице и не покидало. На этот мертвенный потухший взгляд тяжело было смотреть. Она перестала ждать чуда от полиции и продолжала с волонтерами прочесывать лес, а мне до сих пор запрещала участвовать в поисках. Знала бы мамочка только, какой путь я проделала ради сестренки…Хотя зачем ей это знать, ведь мои жертвы не привели к Даше. Вместо результата я чуть не закопала себя в могиле и стала одержима ганером. Не представляю, насколько Адам силен, раз может выходить из их битвы победителем.
Зато Персик вернулся к нам. Некогда энергичная веселая собачка будто потеряла интерес к жизни и целыми днями сидела возле входной двери в ожидании чего-то. Понять бы только, зачем. На месте старых ран остались лишь бледно-розовые шрамы, которые скоро должны исчезнуть за рыжей шерстью.
Долго думала, как вернуть свой рюкзак обратно. Но я даже не догадывалась, что мне в этом помогут. Причем помог тот, от кого я вовсе не ждала…
И что все окажется настолько запутанным.
***
Мы с Адамом шли по школьному коридору. От старой болезни ничего не оставалось и пришлось снова идти на учебу. А я бы все отдала, чтобы вместе с мамой и волонтерами искать сестренку, но после вечеринки попала под сильный надзор матери и теперь не могла покинуть квартиру после школы, если только не прогулка с Персиком. Успокаивало лишь то, что через неделю вернется папа из Санкт-Петербурга.
У дверей кабинета истории я увидела разговаривающих Витю и Марка. Рука у Марка до сих пор перебинтована. Меня жаром накрыла злость, увидев Витю. Но парень выглядел совершенно иначе, не таким, как при знакомстве. Мертвенно-бледный, уставший, мрачный. Под глазами возникли темные синяки, словно он долгое время не спал. Напуганными потерянными глазами смотрел на Марка.
Все равно раздражал меня этот пацан, как я только могла к нему что-то испытывать? Он не достоин даже моего внимания…
Витя, будто заметив на себе мой разозленный взгляд, оторвал взор от Марка и остановился на мне. Его потускневшие глаза внезапно озарились. А я ощущала, как начала кипеть от ярости.
— Моя девочка, лучше уходи отсюда, — сказал Адам.
Я кивнула и повернулась к Вите спиной. Боковым зрением заметила, что Марк тоже увидел меня, а Витя торопливо пошел за мной.
"Блин, он идет ко мне. Что ему нужно?!" — испуганно подумала я.
— Если он сделает тебе больно, я его прикончу, — сквозь зубы прошептал Адам.
Я поспешила к лестничной площадке. Не хотела с Витей разговаривать, с этим обманщиком, лицемером, сектантом.
— Алиса! — донесся крик Вити.
Ноги продолжали нести меня дальше. Сердце испуганно застучало. Не знаю, что ему от меня нужно, но явно не дружелюбно обниматься он собрался…
— Алиса, пожалуйста!
— Витюша, милый! — пропищал голос Ани Корниловой.
Я быстро обернулась и увидела, как девушка прыгнула на Витю, обхватив его за шею. Витя разозлено начал отталкивать Корнилову от себя, будто она неугомонный голодный комар.
— Черт, отпусти меня! Ты меня достала!..
Пока Витя кричал на Аню, мы с Адамом покинули четвертый этаж, и я забежала в женский туалет.
"Не хотела бы это признавать, но я благодарна Корниловой". — мысленно сказала я, и мы с Адамом рассмеялись.
— Хоть чем-то эта мартышка полезна.
Но обрадовалась я рано. В правой руке начало расти давление. Под кожей вспыхнул жар, заставивший руку полностью онеметь. Вновь потерялся контроль, и я тут же сильно запаниковала. Собственные пальцы под волей кукловода ганера сжали горло и начали его сдавливать со всей невообразимой мощью.
— ЧЕРТ! ОПЯТЬ! — закричал Адам и исчез.
Жар в груди усилился, покрывая каждую клеточку тела. Казалось, я горела изнутри. Дыхания не хватало, еще чуть-чуть и сознание угаснет. А с усилением жара пальцы одержимой руки начали потихоньку отпускать горло. Давление внутри усиливалось, и было готово пронзительно взорваться. В голове пульсировало. Еще секунда — и глаза шторкой накроет тьма.