Но все равно сердце в груди сжималось, когда я смотрела на двигающегося скелета.
Монстр восторженно прошептал, в глубине его черных бездонных впадин вновь блеснула красная искра. Голос у него очень низкий, неприятный, потусторонний.
— Я знаю тебя, Амарант. — Вольеторд впился демону в горло и мощной силой приподнял его над полом, будто огромную фарфоровую куклу. Ноги Амаранта начали болтаться в воздухе, а в его глазах вспыхнула мощная яростная вспышка молнии. — Я из-за тебя все это начал повторно, потому что именно ты запер меня в небытие…
— И я верну тебя туда обратно. — прошипел сквозь зубы демон и попытался отцепиться от хватки крепких пальцев Вольеторда. Но стоило ему коснуться его руки, как тут же яростный заряд молнии пронзил руку Амаранта, и демон издал приглушенный вопль, сморщив лицо от боли.
Вольеторд широко улыбнулся:
— Ты не сможешь мне здесь сопротивляться, потому что тут витает противоположная тебе сила…
Амарант яростно задышал сквозь сжатые зубы. Вольеторд продолжил:
— Ты решил против меня настроить весь Астрал? Но как видишь, не вышло.
Глаза Амаранта пылали страшным огнем.
— Объясни, зачем тебе понадобилось вливать в этот мир Ганерхард? — настойчиво потребовал Амарант.
— Зачем? — загадочно и полушепотом повторил Вольеторд. — Потому что я и есть Ганерхард.
Чего?..
Сонливость меня тут же покинула. Я начала внимательно прислушиваться. Адам тоже не сводил взгляда с Вольеторда и бледнел от ужаса.
— Ты часть этой силы? — тут же спросил Амарант. Голос демона звучал бесстрастно, но я заметила, как в его глазах промелькнуло искрой удивление.
Вольеторд в ухмылке растянул свою челюсть:
— Вам мир затмил мой. Мой мир мертв… Да, когда-то он существовал… — задумчиво проговорил монстр, отведя взгляд в сторону. Но его пальцы еще туже надавили на горло Амаранта. — Он полностью противоположен всему, но там жило много существ. — Амарант со всей яростью впился ему в руку и начал разжимать пальцы, но Вольеторд холодным отрешенным взглядом продолжил говорить: — Они погибли. А я хочу вернуть их, я хочу вернуть свой мир… — в глубинах его черных впадин словно вспыхнул багровый луч. — Это не будет длиться вечно.
Получается…Вольеторд часть силы Ганерхард…или он само ее воплоти…Если представить силу Амаранта в виде существа, то перед нами предстанет он во втором обличье…Значит Вольеторд — обличье силы Ганерхард в виде такого скелетоподобного гуманоида.
Он хотел заполнить своей силой наш мир, потому что наша вселенная со своим появлением затмила его…и Вольеторд попытался вернуть все обратно…
Он не преступник, как рассказывал мне Амарант…он…спаситель для своих и убийца для чужих.
Мое сознание пронзила такой сумасшедшей силой озарение, что хотелось выплеснуть ее энергию на волю, крикнуть на весь мир собственное понимание…но я лишь молча наблюдала, как сияли красные искры в бездонных впадинах Вольеторда.
— Мы просто поменяемся местами. Вы все сгниёте, а я верну Ганерхард на место. — сладкая ухмылка продолжала расширять ему улыбку. — Я почти победил. — сжимая Амаранту горло, довольно прошептал Вольеторд. — и помогли мне в этом люди, мои рабы…и с помощью их тел, которые заняли остальные частички силы Ганерхард, которые вы называете ганерами, я убью вас, демонов…Ангелы в плену…остались только вы…
Понятно. В этом чудовище пылала злость к демонам и ангелам, а нас, людей, он за живых существ не считал. Мы для него хуже тараканов и блох. Мы ничто, и нами можно манипулировать и шантажировать ради одной цели — убить демонов и ангелов. Мы смертные, наши жизни для Вольеторда пустой миг. А с бессмертными ему воевать намного сложней.
И почему-то Вольеторд питал настоящую злость не к главному Властителю, а к Амаранту, который когда-то помешал ему и заставил бедную энергию Ганерхард ждать ещё некоторое время ради начала своего мести.
— Ты пытался остановить меня еще тогда, Амарант, сто лет назад, и ты думал, что победил меня…но ты лишь оттянул неизбежное. Я вернулся…и теперь покажу тебе свою сокрушительную мощь…
Амарант выдохнул сквозь зубы, и Вольеторд еще туже сжал свои пальцы. Издевательски улыбнулся и стукнул скипетром по полу. Заряд молнии пробежал по длинному изогнутому, как клюв у птицы, лезвию.