Впрочем, Глухарь с Десантом быстро поняли, что к чему. Десант начал первым работать достаточно длинными очередями, примерно на четверть ленты, которые перебивались отсечками по восемь-десять, с пулемета Глухаря. Когда же у Десанта кончилась лента, он довольно сноровисто сменил короб, откинув пустой под ноги. Сохранять матбазу можно, когда это не угрожает твоей жизни, а когда от твоей скорости зависит твоя выживаемость… Проще потом на передышке заказать новые короба.
Пока десантник производил смену ленты, Глухарь продолжал прореживать толпу короткими очередями, планомерно отшагивая назад. Продвигались медленно, но вполне уверенно. Твари же перли и перли, видимо приманиваемые шумом выстрелов. Вскоре уже и нам с Касием пришлось вступить в бой. Показалась группа жителей, несущаяся спереди. Встретили их как полагается, сначала гранатой, причем метали оба одновременно. Наступательные РГНки, с контактным взрывателем, причем если я смог метнуть метров на тридцать, из-за чего граната взорвалась перед передними особями, то Касий без проблем запульнул на полсотни, так что взрыв произошел где-то в середине группы. Я с упоением посмотрел на то, как несколько тварей раскидало в стороны, впечатывая в стены. Все-таки взрыв гранаты в таком замкнутом пространстве, это хорошо, особенно против столь маловесящих противников. Их ведь натурально сдувало, как ветром.
У меня даже проснулся какой-то садистский азарт и желание стрелять по конечностям. Слишком уж приятно наблюдать, когда от твоего попадания, сухощавое существо делает кувырок вперед, а дальше затаптывается своими же сородичами, что вопят, рычат, орут, но несутся дальше. Словно их кто-то подгоняет в спину.
— Имя свое изреки, разносчик смерти! Ты даруешь мне жизнь и смерть врагу! — причитал Десант, добежав до меня и заняв позицию сидя. — Бес, они поджимают, у вас как?
— Тоже дохера, — отозвался я, меня очередной магазин, уже не сбрасывая в подсумок, а просто на пол. Все для того, чтобы не терять плотность огня.
Твари не успели сокращать дистанцию ближе, чем на двадцать метров спереди, по курсу движения группы и на метров пятьдесят сзади. Все-таки два пулемета в подземельях решают многие проблемы. Страшно представить, сколько бы мы времени потратили, если бы рубились с этими гадами в рукопашную.
— Смена! — поорал Глухарь, поднимаясь и пробегая вперед по курсу движения, оставляя Десанта метрах в десяти позади меня.
При этом на бегу он отсоединил короб, вытягивая из подсумка еще один на сто патронов и вставляя его в пазы на ствольной коробке. Уже на месте он откинул крышку ствольной и протянул ленту за язычок, укладывая патрон на направляющую, чтобы закраина четко встала в пазы. Ударом захлопнув крышку пулемета, от ствола которого уже шла тоненькая струйка дымка, пулеметчик лихо вскинул оружие, удерживая лишь под короб, при этом правой рукой отводя рукоятку заряжания и досылая ее вперед.
— Держу! — скомандовал Глухарь, давая Десанту понять, что он готов перехватить его сектор.
— Пошел! — отозвался десантник и прекратив стрельбу, поднялся с позиции. В этот же момент загрохотал пулемет Глухаря, позволяя его напарнику безопасно отойти и не быть растерзанным живой лавиной тварей. — Бля, Бес, у нас короба тухнут! Еще по паре соток и дальше ленты!
— Ускоряемся девочки, вижу зал! — отозвался я, хищно ухмыльнувшись. Мы быстро перемололи бегущую на нас группу, разве что Касий все-таки словил клин и на панике секунд десять потратил на его устранение, не зная какие клавиши вжимать и лишь беспомощно дергая затвор. А ведь сто пятьдесят пятая мурка еще довольно интуитивно понятное оружие.
По итогу, стажер рассек себе палец, прижав его затвором, резко сорвавшимся с задержки в заднем положении. Громко, выругавшись, но при этом не в силах перекричать грохот пулеметов, он наконец продолжил стрельбу. Добивая оставшихся на ногах жителей. Времени на дорезание раненых у нас не было. Так что мы буквально прошлись по трупам. У меня закралась параноидальная мысль, что сейчас какая-нибудь падла укусит меня за ногу или схватит, заставив повалиться на туши сородичей, но к счастью, этого не произошло. Мы спокойно выбежали на открытое пространство в небольшой зал, где перед проходом дальше висела табличка, обозначающий глубину в сто метров. Здесь было множество факелов, не смотря на маленькие размеры помещения. Судя по стоящим здесь ящикам, каким-то накиданным матрасам, люди здесь не редко останавливались и переводили дух.
— Вроде отстали, — тяжко выдохнул Глухарь, забегая крайним в помещение и падая на колено. Он шумно и натужно дышал, чуть покачиваясь в такт своему дыханию. Ствол его пулемета уже не просто дымился, а был нехило так нагрет. Впрочем, ПКМ у Десанта был не в сильно лучшем состоянии.
— Отлично, значит курим минут десять, меняем стволы на пулеметах, пополняем бэка, быстрый отчет, у кого какой расход, — приказал я, оглядывая бойцов. — Никого не укусили?
— У меня три сотки и короб на половину, — отозвался Десант. — Цел.
— Четыре сотки и короб только начал, — повторил форму доклада Глухарь, поднимая левую руку. — Цел. Попить бы не помешало. Есть у кого тархунчик?
— Около тридцати кристаллов, — прошипел Касий, начав обрабатывать палец, промыв его водой из фляжки, после чего заматывая куском тряпки и фиксируя повязку предоставленной мной изолентой. Высокотехнологичная клейкая лента его конечно удивила, но он решил не задавать лишние вопросы, а просто пользоваться.
— У меня десять пятерок и одна десятка, — закончил подведение итогов я, доставая из разгруза баночку «доброй колы» и протягивая ее Глухарю. — Что ж, дышим, мужики. Это только сотка. Дальше будет тяжелее.
— Там дальше, на двухстах пятидесяти подобная комнатка есть, — шумно дыша, отозвался Десант. — Дальше я не заходил.
— А дальше только на пяти сотнях, — подал голос Касий и затравленно посмотрел на меня. — Глубже никто не спускался.
— До этого дня, салага, до этого дня, — я приободряюще похлопал его по плечу и достав мел, начал чертить круг призыва. Все-таки, счетчик показывал число в полторы тысячи душ с небольшим хвостиком. Значит можно разгуляться на полную…
Глава 38
Двести пятьдесят
Главное отличие после «сотки», что я точно заметил. Это частичное исчезновение факелов. Здесь они встречались уже не через десять метров, а дай боже один на пятьдесят. Местами было совершенно темно. Все из-за того, что молодые авантюристы по типу Касия или Глухаря, не достигшие пятого ранга, сюда побаивались соваться. Впрочем, оно и понятно. Как мне обьяснил все тот же Десантник, у воинов на пятом ранге открывается пассивный навык темного зрения, позволяющий им лучше видеть в темноте и ориентироваться в подземелье. Он считается обязательным для взятия. А кто не взял его на пятом в угоду прокачке чего-то более специфического, тот обязательно берет его на шестом.
У воинов прокачка в навыках лишь условно одинаковая. То есть, имеются какие-то общие пересекающиеся моменты, по типу навыка усиления на первом уровне и темного зрения на пятом, но в остальном навыки зависят сугубо от самого человека. Если он всю жизнь до становления героем только и делал, что махал топором, то его навыки будут заточены на ведение боя с помощью топора. Причем какого-то особого, заранее продуманного дерева прокачки не было. Навыки генерировала сама система, отталкиваясь от того, чем человек занимался между предыдущим рангом и нынешним. Именно поэтому, Десант, что взял выносливость на первом ранге, активно работа со щитами, на втором получил навык к усилению стойкости, при использовании щита. Хотя в своей предыдущей жизни, он не то, что не увлекался реконструкцией, даже никогда не посещал выставки и не брал в руки щиты.
Зато неоднократно брал в руки пулемет, но почему-то чуда как с Барсуком не произошло. Никакого варианта развивать навыки стрелка не открылось. Наверное, из-за того, что как бы сильнее и ловчее ты не становился. Скорострельность или мощность выстрела от этого не изменится. Огнестрельное оружие — это чистая физика, причем от человека не зависящая, в отличии от той же магии. Так что система его никак не выделяет.