Он помолчал с полминуты, осматривая своих слушателей, затем улыбнулся во все зубы, точно черту этим подвел, и без заключительных слов зашагал обратно наверх.
- Ну что, доволен? - тихо спросил Шу.
- Нам все равно не выиграть, - ответил Най, скорчив мину как у обиженного чем-то ребенка. - Так давай хотя бы повеселимся напоследок и вспомним старые добрые времена. Бандитская разборка перед смертью... Неплохо звучит, а?
- И нужно было тебе позорить себя этой тирадой? Я видел - все пялились на нас, как на голословных слабаков, не иначе. - Шу бесшумно посмеялся.
- Да плевать. Просто выговориться хотелось. Ведь я действительно так думаю.
Олбин Вихревой следил за братьями с полуоткрытым ртом. Речь Ная произвела на него некоторое впечатление.
«Преступное поколение? Хм, неплохо сказано, - думал он. - Сопляк-то прав - бандитов наверняка не пара-тройка здесь найдется. И если и гадать - кто же победит? - то шансы решительно клонятся к представителям этого самого поколения. Или все не так? Интересно. - Он многозначительно ухмыльнулся. - Бандиты против мирных грешников. За кем будет последний удар?»
Забегая вперед, скажу, что, вопреки ожиданиям близнецов Лорри, предложение Ная было принято кое-где с одобрением.
- Пацан дело говорит, - слышалось местами. - Это сходка для бандитов!
- Слабакам-гражданским тут не место!
- Поддерживаю.
- Упадете, когда узнаете, из какой я банды!
И так далее. Самих братьев, разумеется, после этого ни бояться, ни остерегаться, ни даже хоть самую малость уважать никто не стал (да что там это - немало было тех (среди «гражданских», очевидно), кто решительно возненавидел ребят за такую дискриминацию), однако слова их определенно оставили за собой заметную перемену.
Тем временем однорукие спорщики пожаловали внутрь аквариума, встали на метку и по очереди отчеканили:
- Лорри Най.
- Лорри Шу.
И наконец игриво в унисон:
- Две с половиной тысячи хитов.
Глава 59 - Отборочные... бега?
Как и большинство зрителей Греховных Игрищ, Минка была железно уверена в том, что Лира Блейк, ее бесподобная дочь, выйдет в однозначные победители. Она сидела на дорогущей софе и с такой безмятежностью (и даже скукой) читала какую-то маленькую книжечку, которая помещалась у нее в одной руке, словно она уже успела побывать в будущем и засвидетельствовала ее, Лиры, успех. А потому никакого волнения, разумеется, и быть тут не должно.
Ввиду всего этого, Минка - о чем можно было догадаться - и думать не смела хотя бы разок заглянуть в брошюру со списком остальных участников. Зачем? И дураку ведь понятно, что никто из тех, кто там вписан, не имеет и толики шанса выстоять против ее дочери, которая в своем-то возрасте умудрилась официально стать абсолютным чемпионом во всех видах боевых искусств, сразить всех существующих мастеров, будь то ее ровесница или сорокалетний мужик.
Поэтому, когда Разор вернулся в ложу к своей жене, она не набросилась на него, как это произошло с Зехотом, и не стала метать в него молнии с громогласными расспросами о том, повстречал ли он там ненавистную ей семейку Шеридьяров. Не видела ведь, что и Глу есть среди противников Лиры.
Впрочем, Минка вообще не походила на ту, кто мог бы преобразиться в дьявола при подходящем случае. Если она и демонстрировала свое негодование, то уж навряд ли у нее при этом отрастали рога, а изо рта начинал валить красный пар. Эта женщина казалась решительно уравновешенной и способной подавить любую эмоцию, как бы сильно та не рвалась наружу.
Она была до жути красивой - прямо как модель с обложек популярнейших журналов: губы в красный, каре ниже плеч, едва заметно попудренные щечки, ресницы в полпальца длиной и темные очки с круглыми стеклами, за которыми прячется невозмутимый и уверенный взгляд. Возможно, именно по этой причине и создавалось впечатление, будто ничем нельзя вызвать ее беспокойство.