- Почему так долго? - требовательно спросила она у мужа, не отрываясь от книжки. - Ты что, в самом деле отстаивал очередь? Почему не распихал всех? На минутку вспомни: мы самая богатая и влиятельная семья в мире. Не для того ли ты горбатился, чтобы заслужить право больше никогда не ждать в очередях? - Она легонько улыбнулась и мизинцем перевернула страницу.
Разор неловко посмеялся, почесав в затылке:
- Я вовсе не против немного постоять.
- Знаю. Иначе не стал бы нас позорить и отправил бы прислугу сделать ставку за тебя.
Апартаменты Блейков были обставлены заметно богаче, чем у Шеридьяров - с этим бы и слепой согласился. И хотя все комнаты для особых гостей - тех, чьи друзья или родственники участвовали в Игрищах - первоначально были одинаковыми, и ничего более богатого и комфортного здесь было не найти, Разору все же удалось выбить за энную сумму местечко, которое бы удовлетворило его гордую жену. Один из Вещателей с удовольствием согласился освободить для них свои хоромы, как только услышал, сколько они готовы за это заплатить.
Места тут было раз в пять больше, чем у Гру и Зехота. Бар и количество закуски тоже блистали куда более внушительными пропорциями. Да и прислуги (человеческой прислуги, которую Минка приволокла с собой) здесь слонялось прилично - точно в королевской опочивальне.
- Благодарю, Вильрог, - смущенно кивнул Разор дворецкому, взявшему его пальто и рюкзак.
Затем он вздохнул и присел рядом с супругой. Оба помолчали с минуту.
- Чего ты как робкий мальчишка? - наконец заговорила Минка. - Мнешься и косишься на меня, точно перед мамашей провинился. Покажи уже - что там у тебя в руке? - спросила она не глядя.
Разор и впрямь в волнении шелестел брошюрой.
- Я не люблю обманывать, особенно тебя. Поэтому скажу сразу. - Он сглотнул - и договорил: - Я повстречал друга.
Минка не сразу сообразила, что он имел в виду.
Разор решил пойти не тем путем, какой избрал Зехот (да и вообще он всегда следовал этому принципу - не утаивать от жены ничего, что ей могло быть интересно) - и сейчас же положил на стол брошюру, раскрытую на странице с фотографией Глу Шеридьяр.
Не сказать, что Минка недолюбливала Шеридьяров меньше, чем Гру ее. Вероятнее даже, что неприязнь ее была во много крат сильнее, нежели у последней. Но все-таки миссис Блейк слыла представительницей благородных кровей, как богачей зачастую кличут в романах, а потому не впору ей было срываться на своего мужа, подобно дикому животному. При случае женщина являла свое недовольство в несколько иных формах.
Однако на этот раз - вопреки тому, чего ждал Разор - Минка не подозвала тут же свою верную охрану и не шепнула им на ухо приказ достать ей тюбик слабительного, который она бы потом незаметно пересыпала мужу в чай.
Женщина застыла в безмолвии на некоторое время, не сводя глаз с улыбающейся мордашки Глу (даже под очками верно угадывалось, куда был направлен ее взгляд).
- Я понимаю, как тебя это волнует, - вдруг напряженно начал Разор, - но мне очень сложно продолжать вести себя так... Особенно теперь - когда я повстречал Зехота лично... спустя долгие годы. - Смолк на немного. - Уже столько времени прошло... Почему вы с Гру никак не помиритесь? Мне неизвестно до конца, что произошло между вами, но что бы там ни было - это не стоит того, чтобы забыть друг о друге столь...
Минка громко вздохнула, перебив его. Затем закинула ногу на ногу, нервно хлопнула книжечкой и прибрала ее в нагрудный кармашек. Она побледнела.
- Лира наверняка узнала об этом еще в самом начале, - таинственно сказала она, игнорируя монолог мужа. И с таким неспокойным видом подняла со стола чашку кофе и отпила, будто ей - воображаемой главе государства - только что объявили, что на ее страну напал неприятель, от которого она ожидала этого меньше всего, но которого боялась, как дьявол святой воды. А после загадочно добавила: - Что ж, выходит, это произойдет сегодня, моя дорогая дочь... Может, это и к лучшему...
На слова Разора Минка так и не ответила. Она поставила чашку обратно - но теперь прямо на фотографию Глу, прикрыв ее искрящиеся глаза, - сложила руки на груди и в волнении уставилась на экран, который вот-вот должен был начать вещание со второго этапа Греховных Игрищ. Ее всю пробрала дрожь, как больную, а дыхание заметно участилось.
С ней всегда так происходило, когда речь заходила о Шеридьярах. Разор жалел ее и старался избегать этой темы. Но иногда - как сейчас - его одолевала тяжелая тоска по своему бывшему другу, и он неволей снова завязывал запретный разговор. С глупой надеждой добиться от жены примирения со своей суровой обидой, о которой он ровным счетом ничего не знал.