Так, глядишь, Шу бы и вправду навредил чем-нибудь брату в отместку, если бы их не остановил Олбин Вихревой. Демон громко постучал по стеклу, точно в дверь, почесал живот и спокойно проговорил:
- Глушите музыку. Вы показали занятное представление, да, но глядеть на ваши семейные разборки никому не интересно. Продолжите снаружи. Сейчас же уступите место следующему участнику.
Шу подчинился. Напоследок он бросил в свою жертву испепеляющий взгляд, грубо оттолкнул ее от себя и, вскипяченный, пошел прочь. Най размял шею, вытер кровь со лба (однако она тут же засочилась снова), пробубнил что-то несвязное с недовольной миной и поплелся следом.
- Неужели его так задело то, что он не выиграл и этот спор? - размышлял он вслух, глядя Шу в спину. - Смотри, как завелся - аж коленки с плечами трясутся. Нервный какой. - И улыбнулся. - Ну ничего, родной, надо же когда-нибудь и передавать лавры. Вышло твое время, вышло.
Близнецы обиженно молчали и хмуро поглядывали друг на друга еще долгое время. Несмотря на всю очевидность и простоту ссоры, Най по-прежнему полагал, что брат его так раздражен только потому, что не хотел ни с кем делиться своей победной медалью. Хоть ничья и не лишала его звания чемпиона, факт упущенной победы серьезно подрывал его статус несокрушимого мастера пари.
«Вот поэтому его и разносит, как прибрежные воды в бурю, - самодовольно думал Най. - Ничего, перебесится. Сегодня мой день». Уверенный в том, что в следующий раз право дать пинка или загадать желание уж точно достанется ему, он принялся размышлять над тем, о чем поспорить теперь.
Глу поприветствовала Ная скромной похвалой. Шу осуждающе зыркнул на девушку - не за что тут хвалить, безмолвно буркнул он. Затем раздраженно прицокнул языком и, воткнув руку в карман, повернул в другую сторону - стоять рядом с братом ему было противно.
- Да чего это с ним? - спросила Глу второго.
Тот развел руками и гордо усмехнулся:
- Не желает, зануда, мириться с тем, что подходят к концу его славные лета чемпионства. Сегодняшняя ничья - мой первый шаг на пути к его свержению! - И игриво махнул кулаком.
Шу отошел недалеко и потому все слышал.
- Да ты и в самом деле такой тугодум? Или просто опять решил включить притворника? - цыкнул он. Но тут же в воображении дал себе пощечину - глупо даже пытаться донести до этого идиота, в чем он провинился! - и скрылся.
Глу хмыкнула и задумчиво погладила бровь большим пальцем.
- Что-то не похоже на неудовольствие от проигрыша, - сказала она. - Он ведь говорил, что испугался, когда ты рухнул, повредив ногу. Заставил его беспокоиться лишний раз - вот он и накинулся на тебя. - Остановившись на этом, Глу вдруг осознала, какую гадость произнесла. Нежная забота о своих близких... И как она только могла додуматься до этой мерзости! Как же это не по-бандитски! Брезгливо сплюнув в сторону, она тут же себя поправила: - Забудь. Я ничего не говорила.
Но Най и так ее уже не слушал - на арену поднимался следующий грешник, и он, вместе с остальными участниками, с интересом следил за его выходом.
- Гой Бату. Четыреста хитов, - отчеканил высокий, полноватый мужчина, встав перед неуязвимой стеной куба. Солнечные очки и редкие усики на его лице сочетались ужасно. Впрочем, даже поодиночке ни те, ни другие не прибавили бы ему привлекательности - внешность у него была самая неприглядная.
- Принято, - ленно ответствовал Олбин Вихревой. Выступление грешника под номером девять не предвещало ничего интересного. Еще бы - с такой-то низкой мощностью заряда.
Демон разочарованно отвел глаза и, даже не глядя пульт, вбил четыреста единиц.
Глава 61 - Я требую реванша!
Перед тем, как войти внутрь, Гой Бату повернулся к своим зрителям, почесал ягодицу, сунул руки в карманы и сказал:
- Эй, однорукие весельчаки. - Братья Лорри недоуменно переглянулись. Но не прошло и секунды, как обиженный Шу вновь напустил на себя обиженный вид и сердито отвел взгляд. - Мне понравилась идея представляться и рассказывать немного о себе и о своей банде, в которой состоял при жизни.
Мужчина посмеялся, не разжимая челюстей, сплюнул в сторону и, ткнув себе в грудь большим пальцем, зачитал как по бумажке: