– Ты странный парень, Лотар. Ну, да это не мое дело. И я рад, что мы поладили. Думаю, со временем мы поладим еще больше. А когда у тебя не останется зла на наших жителей, ты уедешь спокойно.
Вообще-то можно было и отправляться в свою комнату, но кое-что еще хотелось выяснить.
– Дро, ты сказал, тебе навязал этот клинок восточник. Каким он был?
– Просто восточник, для меня они все на одно лицо. Он приплыл на попутном корабле, прожил на острове две недели, не больше, и отправился дальше. Мне показалось, он что-то искал у нас, а нашел ли – не знаю.
– Почему он пришел к тебе?
– Он узнал, что я покупаю книги, и пришел что-то продать. На самом деле, как выяснилось, он хотел узнать, нет ли у меня в библиотеке какого-нибудь интересного манускрипта, который можно купить за треть цены. Узнав, что я ничего продавать не намерен, он порылся немного в библиотеке, подарил эту штуку в уплату за беспокойство и исчез – уплыл торговать куда-то дальше.
– Ты сказал, что он продал тебе Акиф по дешевке.
– Что? А, ты так назвал этот кривой кинжал…
– Это не кинжал, это вакизаши. Между двумя этими понятиями такая же разница, как между свечкой и костром.
– Хорошо, пусть так и будет. – Теперь Лотару показалось, что Дро действительно пьян и ему в самом деле пора на боковую. – Я не помню, сколько заплатил за эту штуку, потому что клинки у нас нельзя дарить, но сколько бы ни заплатил – это был подарок. Даже мне, лопуху по части оружия, ясно – это довольно дорогая штука. Знаешь, – он поднялся и пошел к двери зала, – пожалуй, я на сегодня готов. Спокойной ночи.
Лотар послушал, как в коридоре Дро кому-то о чем-то сказал мирным, ленивым тоном, потом его шаги затихли. Но за дверью был кто-то еще, хотя Лотар никак не мог определить, кто именно.
Потом дверь открылась, и в зал вошла Жарна. Она была в мягком платье из плотного, очень красивого льна и казалась такой чистой и спокойной, словно жила в ином мире, не в том, который знал Лотар. На ее лице не было и тени смущения. Лотар почувствовал, что стоит очень прямо.
– Я ищу Бетию. Ее не было с вами, пока вы говорили с отцом, сэр Лотар?
– Нет, я не видел ее с тех пор, как мы все вместе пришли в ваш замок, Жарна.
Оттого, что он назвал ее по имени, она стала ему понятнее. Странно, но Лотару даже не нужно было напрягать свое магическое видение, чтобы разобраться, какой она была – мирной и очень ласковой ко всему, что оказывалось поблизости. Добро и любовь – вот что было в ее душе, и она лишь ждала, когда эти природные силы вырастут в ней настолько, что обнимут весь мир.
– Ну, тогда мне придется подниматься на ее башню, наверное.
– Башню?
– Она часами в любую погоду и в любое время суток стоит на верхушке наблюдательной башни. Уж не знаю, что там может ее привлекать? Теперь мне придется подниматься по шестидесяти трем ступенькам на самый верх, чтобы увести ее спать.
– Я могу пойти с тобой, Жарна?
– Конечно, только это не очень интересное путешествие.
Они вышли в коридор. После ярко освещенного зала тут царил полумрак.
Они прошли десяток шагов рядом. Лотар чувствовал, что эта девушка каким-то магическим способом, в котором, однако, не было вовсе никакой магии, притягивает к себе его внимание.
– Жарна, ты уже считаешься невестой по местным правилам?
– Конечно, и уже давно. Просто мне нет охоты спешить с этим. Но я знаю, что придет день, и я стану хозяйкой какого-нибудь большого дома, и буду любить своего мужа, и растить детей.
Они вышли на открытый переход между башнями. Тут дул резкий, холодный ветер с моря и светили звезды. Жарна улыбалась. В ней не было не то что жеманности, но даже деревенской сдержанности. Она была совершенно уверена в своей судьбе.
– Ты не будешь скучать? – Лотар и сам не знал, почему так спросил.
– О чем? – Девушка была искренне удивлена. – Это же самая счастливая участь для женщины. И самая интересная.
– Ну, есть женщины, которые думают, что увидеть мир или познакомиться с интересными людьми – более увлекательно, чем просто растить детей.
– Это все тоже может быть, Лотар. – Теперь ее голос звучал почти покровительственно, словно она знала что-то, о чем Желтоголовый даже не догадывался. А может, и в самом деле ей ведомо что-то, чего он не поймет никогда, пусть даже проживет на свете две тысячи лет. – Но главное и первое в жизни – то, что я уже назвала.
– Вы тут все какие-то очень… спокойные.
– Разве это плохо?
Они стали подниматься по лестнице, проложенной в гулкой, высокой башне. Здесь гуляли сквозняки и порывами врывались в не забранные стеклом бойницы, охватывающие всю долину.
– Нет, но я привык жить иначе. Я привык, что нужно быть готовым к неприятностям, а не к счастью. Я привык, что первое дело в жизни – надежное оружие, которое нельзя оставлять так далеко, чтобы до него нельзя было в любой момент дотянуться.
Жарна долго шла молча, потом обернулась. В лице ее не было и тени волнения.
– Мне жаль тебя, Лотар. Ты, наверное, не поймешь, что спокойствие придает жизни совсем другую цену.
Они поднялись уже до половины башни, и Лотар спросил:
– А ты уверена, что живешь именно той жизнью, какой она тебе кажется? Что у вас на Шонморе нет и намека на ту жизнь, которой живу я? Все-таки мы кое-что нашли в одном из подвалов замка КамЛут.
Она не ответила. Они прошли еще десяток ступеней молча.
– Твой отец знает это, значит, должна знать и ты, Жарна.
Они уже выходили на открытую всем ветрам площадку башни, когда девушка наконец ответила:
– Я думаю теперь, что должны быть такие люди, как ты, Лотар, и такие, как мы тут, на Шонморе. И тут уж ничего не поделаешь, каждый должен быть счастлив своей участью.
В этом суждении не было ничего необыкновенного, но Лотару оно понравилось. Он понял, что, если бы это было возможно, он хотел бы иногда разговаривать с этой девушкой, и ждать ее ответов, и раздумывать над ними, и беспокоиться от того, что не понял ее слов.
На башне никого не было. Жарна, ничуть не смутившись этим, подошла к Лотару и взяла его за руку. Ее прикосновение взволновало его. Это было удивительное чувство – теплое и простое. Оно напомнило Лотару его детское волнение, когда дома он кормил в голодные зимы птиц, озябших белок и разных мелких зверюшек, которым трудно было пережить суровые холода.
– Не знаю, возможно, сэр Лотар, этот разговор кажется тебе пустым и ненужным. Но я благодарна за то, что ты сказал, и буду думать над твоими словами. А теперь – спокойной ночи.
Она легко повернулась и исчезла в темноте лестницы, по которой они только что поднялись. Лотар из вежливости подождал, пока она дойдет до нижних ступенек, а потом отправился в комнату, которую Обрисса КаФрам отвела им для ночлега.
Глава 33
Все уже улеглись, но никто еще не спал. Ждали его. Он задвинул мощный, шириной в три дюйма кованый засов, подошел к кровати, оставленной для него у северной стены, сел и стал медленно, с удовольствием снимать сапожки.
Из открытого окна дуло. Ветер, который взъерошил волосы Жарны, теперь казался слишком сильным и колючим. От него веяло какой-то неявной угрозой. Лотар не знал, какой именно, и решил не придавать этому значения. Он был странно возбужден и в то же время совершенно спокоен. Желтоголовый был счастлив – вероятно, это можно было назвать и так.
Сухмет поднялся и подложил свежих поленьев в камин. Как все камины, которые редко топили, он больше дымил, чем грел. Вытирая руки от липкой сосновой смолы, Сухмет громко и отчетливо произнес:
– Только не думай, господин мой, что все обстоит так, как выглядит.
Лотар расслабленно улыбнулся:
– Я даже не пытаюсь о чем-либо думать, я просто вспоминаю.
– Там было что-то существенное, когда мы ушли? – резво повернулся к Лотару Рубос.
– Нет, я вспоминаю ощущение… Вернее, впечатление, возникающее, когда ее волосы развеваются на ветру, или как она чуть наклоняет голову, когда спрашивает… Это очень красиво. Кажется, я начинаю понимать людей, которые утверждают, что им этого не хватает.