— Я один такой! — торжественно заявил Змей, избавив меня от необходимости отвечать. Вернулся почти мгновенно, но уже в майке и джинсах, зато босиком. Позер. — И нет, стриптиз может заслужить только одна женщина — моя ласточка.
Сказал и, послав мне совершенно уж лишний воздушный поцелуй, вернулся к готовке. Ну, просто чудо, а не парень, в самом-то деле! Вот только меня не проведешь! А вот Катьке, судя по тому как она расплылась, на него глядя, и рассыпалась в комплиментах в сторону Ильи, было бы достаточно и меньшего.
— Илья, можем же мы на «ты»?
— Если ласточка не против, то можно и на «ты»… — ответил Красный Змей, глядя при этом не на нее, а на меня. Не иначе одобрения моего ждет на то, какой он у меня правильный и порядочный демон. Прямо-таки инкуб-однолюб, ага…
— Ой, да кто ее спрашивает. Илья, а у тебя нет ли братьев или… или может кузенов?
— Хм… Братьев-то у меня много… что ж, если очень хочешь, я порекомендую им твою душу.
Я замотала головой и хотела протестовать, но Катька до того громко взвизгнула, что вся моя гневная отповедь потонула в этом ультразвуке удовольствия.
Между этими двумя образовалась какая-то связь мне совершенно непонятная и оттого нарушить я ее была не в силах. Стоя посреди своей собственной кухни, я ощущала себя шпионом, засевшим за прослушкой чужого телефонного разговора.
— Илья, а вы наверно спортсмен? — Не унималась Катя. — Вы наверно все свое свободное время проводите в зале, да? У вас такие… мышцы. — Произнесла она с придыханием и почти что легла грудью на барную стойку. Разумеется, специально, чтобы привлечь внимание к своему красивому третьему размеру, который моя подруга никогда не скрывала и умело подчеркивала глубокими вырезами.
— Так, баловался немного в юности, — отмахнулся Илья, даже не полюбовавшись на ее акробатические трюки.
Он был крайне сосредоточен на жарке стейка — когда сковорода раскалилась до нужной температуры, бережно выложил на нее кусок мяса и теперь поддевал его вилкой, следя за тем, чтобы прожарка шла равномерно. Немного подумав, нырнул в мой ящик с приправами, откуда ранее извлек соль и перец, откопал там сухие веточки розмарина и, с поистине шефской грацией, добавил одну к своему высокохудожественному стейку.
Вот вроде бы что здесь про секс? Ну, любит человек готовить! Умеет это делать… но вместе с божественным ароматом жареного мяса по кухне будто разливались его феромоны — так Катька втягивала этот аромат и ерзала на стуле, прикусывая губу, что я стала опасаться не протрет ли она в себе дырку. Еще одну.
Ну и смотрела она в этот момент, разумеется, не в очи его ясные, а беззастенчиво пялилась на зад моего нафантазированного мужика.
И все бы ничего, но тут Илье вздумалось поточить нож. Сильной жилистой рукой он взялся за толстую рукоятку ножа, а в другую уверенно взял точило и стал делать ими характерные движения… характерные для заточки, разумеется! Но глядя на Катю можно было подумать, что она в полной мере визуализировала себе не совсем эти бытовые предметы. Она тихонько постанывала и вздыхала, а я не могла отделаться от мысли — почему все это так действует на нее, на тираншу, на всех вокруг… но не на меня?
Нет, Илья, разумеется, до невероятности горячий парень и не будь он таким наглым, нарциссичным, озабоченным демоном, я бы… хотя что об этом рассуждать, если скорее ад замерзнет, чем Красный Змей отринет хоть одну из своих ипостасей.
Меж тем бытовая порнография только набирала обороты — закончив точить нож, красавец-мужчина всерьез взялся за сковороду. Покачивая ею туда-сюда, проверил, как мясо отдает сок. Удовлетворившись этим, нежно, едва ли не чувственно провел рукой по ручке, будто та была не иначе — интимным местечком какой-то красотки. Затем, одарив улыбкой Катю, от которой та непроизвольно сжала ноги и выдохнула, поставил чайник… Да так двусмысленно у него все это получилось; вот это вот втыкание вилки в розетку, наполнение емкости водой и особенно нажатие маленькой красной кнопочки на приборе.
Не сказать что на меня это действовало так же, как на подругу, но на этом моменте вспотела даже я, а Катька и вовсе до скрежета впилась в столешницу моей барной стойки красными ногтями. Словно в ответ на ее вожделеющий взгляд, Илья аккуратно поставил перед ней чайную пару и томно спросил:
— Екатерина, вы любите погорячее?
Именно в этот момент чайник, как по заказу, издал громкий пронизывающий свист, а измучившаяся своими фантазиями Екатерина прикрыла глаза и толкнулась вперед на стуле, издав при этом вполне однозначный вскрик.
Ёбушки-воробушки… такое даже на порносайтах надо размещать с пометкой 21+.
Катя пыталась привести в порядок дыхание и томно смотрела на Илью, а Илья в этот момент не сводил глаз с меня… а я… а я смотрела на них обоих и чувствовала, как из потаенных недр моей души поднимает голову самая настоящая ревность! Злая, жаждущая крови изменников гидра с десятком зубастых ртов и жалобными заплаканными глазками. Потому что ко всему прочему мне было так обидно, что аж сил нет! Обидно, что они вот это вот все прямо на моих глазах, а еще за то, что этот чертов инкуб прекрасно понял, что я его ревную. Ну, с чего бы еще ему сейчас так противно лыбиться?
Он уже хотел сказать что-то едкое, но меня спас дверной звонок. Вот, клянусь, моя холостяцкая берлога ни в один из дней моей жизни здесь еще не была так популярна!
Если честно, страшно оставлять этих двоих вот так, после всего того… чая, который был между ними минуту назад. Потому я не хочу, но все же оборачиваюсь на них у самой двери в кухню.
Катя пожирает глазами Илью, а тот в свою очередь не сводит глаз с меня. Фыркаю, будто мне все равно. Надеюсь, что именно это в тот момент и написано на моем лице, а не желание расплакаться, вперемешку с острой потребностью что-нибудь швырнуть в его довольную физиономию.
И кого там, черт возьми, принесло в такой неудачный момент?!
В этот раз я не допустила прошлой ошибки — все же решила посмотреть в глазок. Мало ли… вдруг мама. Тогда бы я просто сделала вид, что меня нет дома. Уж лучше тихо сгорать от стыда и заниматься самобичеванием, чем участвовать в трагикомедии «все те же и мама». Мало ли что демону в голову взбредет…
Нет, Катьку уже не спасти, но она баба взрослая, переживет как-нибудь, а вот маму я точно в обиду не дам!
Едва я прильнула к двери, в маленьком кружке показался любопытный карий глаз. Да так неожиданно, что я едва не вскрикнула.
А… понятно. Ну, раз все сегодня решили собраться в моей квартире, уж этого человека стоило ожидать в первую очередь.
По ту сторону дверного глазка стояла невысокая миловидная старушка из тех, которые как с картинки — вязаная кофта поверх цветастого сарафана, тапки на толстые чулки и пестрый платочек, прикрывающий седую головушку. Что называется, бабушка — божий одуванчик, обнять и плакать. Отличная маскировка, между прочим!
По крайней мере, я даже заподозрить ничего не успела, как сразу попала на удочку этого коварного манипулятора.
Марья Андреевна, а именно так звали мою престарелую соседку, пришла за коробком соли, едва я закончила заносить пожитки в свою новую квартиру. Ну, что ж я, изверг, что ли, ей отказывать? Поздоровалась и отдала бабушке соли целую пачку — разве жалко… но это было моей фатальной ошибкой.
Соляной тест я, видимо, прошла лучше всех прочих наших соседей по новостройке, потому что именно меня с тех пор Марья Андреевна выбрала в качестве личного раба. Нет, в той или иной мере в рабство к ее робкому голосу и милому выражению лица попали все, но я была для нее как швейцарский нож — на все случаи жизни.
Сходить за молоком в два часа ночи?
«Алисонька, старость не в радость! Совсем забыла купить, дура старая… а мне доктор прописал по утрам обязательно кашку на молоке есть, да и у Масика изжога. Ему обязательно после еды надо выпить, а то излается весь, всех соседей же перебудит…».
Поработать грузчиком?
«Алисонька, старость не в радость! Уж сама не донесу… там корм собачий по акции! Представляешь, если взять сразу пятнадцать килограмм, выходит аж на десять рублей с кила дешевле! А Игорь Павлович из триста восьмой не открывает… наверно, на рыбалку опять уехал».