Я плавным движением стягиваю с плеч пиджак и расстегиваю еще одну пуговицу рубашки, будто случайно демонстрируя верхнюю часть живота с идеально выведенными кубиками.
− Я тоже разденусь, − заявляю я, − когда вы все останетесь голыми и открыто примете свою суть!
Не уверен, что до них дошел смысл моих слов, но аплодируют уже все. А я добавляю очень строго:
− Поблажек нет и не будет ни для кого. Даже для моей невесты!
Отправляю Алисе воздушный поцелуй, срывая очередной вздох у публики и пару сотен игл ласточкиного гнева.
Тут же хлопаю в ладоши и объявляю финал внезапного собрания:
− Все вперед − за работу и на охоту за прибавкой! Игра продлится всего один рабочий день, так что кто не успеет снять трусы сегодня, тот сам виноват!
Я подхватываю пиджак и иду к своему кабинету. За мной бежит Верочка, на ходу снимая блузку и что-то неразборчиво лопоча, а в офисе гуляет шепот неуверенных в своих желаниях мышей, и лишь толстяк-великан без лишних размышлений стащил с себя носки раньше штанов.
О да… Меня ждет очень веселый день!
Глава 9. Алиса
… и ушел в закат.
Точнее в кабинет тиранши. В свой новый кабинет.
От нереальности происходящего вокруг у меня аж голова закружилась! После слов Ильи все словно с ума посходили и я чувствовала себя единственным на сотню метров существом, все еще сохранившим рассудок! Мои коллеги, один за другим, стягивали с себя штаны, футболки и юбки, оставаясь если уж не в том, в чем мать родила, так хоть в нижнем белье.
Но окончательно поверить в реальность происходящего я смогла, только когда перед моим взором, точно полная молочно-белая луна, из-за горизонта необъятных джинс, взошел голый зад нашего сисадмина Пашки.
− Нет-нет-нет! − Затараторила я, прикрывая глаза руками и спешно отступая к своему рабочему месту. − Вы все мне конечно как семья, но я не готова к тому, чтобы мы стали так близки!
С этим надо было что-то делать… Все, что происходило вокруг − в этом была и моя вина. Ведь Илью-Демона-Краснова в этот мир привела именно я… в свой мир. И теперь он рушился прямо на моих глазах. Так неужели я просто буду стоять и смотреть?
Решительно вытянув стул из-за своего рабочего стола, я глубоко вздохнула и встала на него, чтобы обезумевшим коллегам было лучше меня видно.
− Люди! − Прокричала я, стараясь смотреть окружающим в глаза, а не на то, что даже в бане обычно друг другу не показывают. − Посмотрите на себя! Да он же просто издевается… ну, какое повышение зарплаты? За что? За то, что голыми задницами друг перед другом помашете или еще чем? А если сейчас кто-нибудь из клиентов зайдет?!
− Да пошла ты, Семенова! − Зло оскалившись, выпалила Верочка, бывшая секретарша Аллочки Петровны, − думаешь, если спишь с боссом, то тебе все можно? И решения Илья Александровича оспаривать, и нам голову морочить?
− Да, нафиг иди!
− Если тебе прибавка не нужна, ты и молчи в тряпочку!
Со всех сторон отозвались в ее пользу наши коллеги и мне будто тонна кирпичей на плечи упала. Они все смотрели на меня с такой злобой… будто бы я не опомниться их призывала, а требовала в срочном порядке скинуться мне на путевку к морю всей своей зарплатой.
− Хорошо устроилась! − Распалившись от их поддержки, прошипела Верочка, подошедшая ко мне в упор. − Тебе-то наверняка прибавка ни к чему, стоит только попросить − и так получишь. И что только он нашел в тебе… мышь серая! Нет, вы посмотрите, а! Это какую же дрянь на своей груди пригрела наша Аллочка Петровна! Она специально это! Хочет, чтобы мы на ее фоне хуже смотрелись! Да ты… да ты просто мерзкая маленькая потаскушка, не достойная даже пылинки на плече нашего босса!
По тому, какую крысиную гримаску приобрело выражение ее напомаженного личика, сразу стало понятно, что его кривит не справедливый гнев, а банальная бабская ревность, во сто крат увеличенная тлетворной демонической магией. Мои руки уже были готовы вцепиться в ее крашеные белые патлы, но…
Нет. Как бы ни хотелось, на Верочку нельзя было обижаться. Ведь в том, что у нее, как и у всех здесь, мозги потекли, тоже была виновата я.
− Кошкина! − Завопила я, что есть сил, увидев, что Катька уже стащила с себя блузку и принялась пальчиками за спиной шарить по застежке своего розового лифчика. − Ты-то что, мать твою, делаешь!
От моих воплей в ее глазах вдруг вспыхнул огонек разума и моя подруга заозиралась вокруг, будто впервые видя всех этих людей. Схватила с пола свою блузку и, на ходу просовывая руки в ее рукава, поспешила ко мне.
− А я что? Я ничего…
− Ну, хоть ты-то должна меня понять? Ведь это все не нормально! Где ваша гордость, люди? Это же всего лишь деньги!
− Ага… − Проворчала Катька, с явным сожалением застегивая пуговички на блузке. − Кому-то «всего лишь деньги», а кому-то второй кредит на лечение брата не одобряют.
И вдруг замерла, да еще и так решительно на меня посмотрела, что у меня все похолодело внутри.
− А знаешь, Алис… Верочка может и права. Нет! Ты не мышь, конечно! Да и с Ильей вы прекрасно смотритесь, но в целом… Нет, мы конечно друзья и все такое, однако здесь каждый за себя. Ты же мне денег на Кирюхино лечение не дашь, а твой Краснов сам предлагает… да и что мне стоит? Помнишь позапрошлый новый год в бане? Я конечно перепила знатно, когда в прорубь нырять пошла… но чего мне теперь-то стесняться? − И вдруг улыбнулась широко и, как настоящий ВДВшник, рванула блузку на груди с криком: − День нудиста, коллеги! Кто оставил труселя, тот головка от…
Я смотрела на подругу, с азартом стаскивавшую с себя вещь за вещью, и поняла. Все поняла.
Это и был его план − оставить меня в одиночестве. Лишить поддержки, бросить в пучину отчаянья, отобрать у меня все что дорого, чтобы потом я приползла к его ногам, готовая на все.
И что дальше? Мои сестры? Мама?… Папа? В том, что если он захочет, они не устоят перед его чарами, я не сомневалась ни на секунду. Готова ли я довести до этого? А если да… пусть даже это и даст мне время найти способ избавиться от него, что останется от моей жизни после того, как его не станет? Слабо верится, что все эти последствия моего локального армагеддона сгорят в адском пламени вместе с ним. Нет, если так пойдет и дальше, мне не продержаться целый месяц − он уничтожит меня и все, что мне дорого, куда раньше!
С этим нужно было что-то делать. Он появился в этом мире по моей вине… и я должна была исправить свою ошибку.
Сжав кулаки, так что ногти до боли впились в кожу, я спрыгнула со стула и решительно пошла вперед, как Моисей морские волны, раздвигая впереди себя голых и почти голых людей.
Возле кабинета Ильи точно злобный, вечно голодный цербер меня встретила секретарша Верочка.
− Стой! Ты куда это! − Сказала повелительница кофеварки и телефонного аппарата, перегородив мне дорогу. − Илья Александрович занят. Он велел не беспокоить его, пока все в офисе не выполнят распоряжение.
Воспринимать ее воинственный настрой всерьез было сложно, потому что упершая руки в стройные бока и широко расставившая длинные ноги Верочка, была совершенно голой.
− Мне надо. − Хмуро бросила я и сильно пихнула ее локтем под ребра, освобождая себе путь.
Та охнула и не успела среагировать. Вцепилась мне в рукав кофты, когда я уже с ноги открыла дверь кабинета господина Главного Говнюка.
− Надо поговорить. − Прорычала я, сбрасывая с руки вцепившуюся в меня мертвой хваткой Верочку.
− Илья Александрович! − Прохныкала она так, словно я у нее школьный завтрак отобрала и за косички дергала. − Я пыталась… позвать охрану?
Да… зови. Парням из ЧОПа, охранявшим наше офисное здание, будет очень интересно посмотреть на филиал Кащенко, который открылся в «Красном Кактусе» по вине этого фотошопного монстра.
− Все хорошо, Верочка, − ласково и, что бесило еще больше, спокойно отозвался Илья, элегантно убрав свои длинные ноги со стола Аллочки Петровны. Бывшего стола Аллочки Петровны.
Все так же сладко улыбаясь, он выскользнул из кресла, двигаясь по-кошачьи плавно, подошел к нам и выдохнул Верочке прямо в лицо