— Малкольм, передай мне, пожалуйста, святую воду. — Роуз протянула к нему руку.
— Да, мама.
Дэррак продолжал издеваться:
— Они говорят, что это святая вода, но, может, на самом деле там обычная вода из-под крана?
— Так что нам делать? — спросила Эдем.
— Теперь вы должны повторять за мной, — ответила Роуз. — Я, Эдем Райли...
— Я, Эдем Райли.
— Стремлюсь к избавлению моей телесной оболочки от нечистого...
Эдем повторила.
— Отказываюсь от зла и черной магии...
Ну конечно.
— Отказываюсь от зла и черной магии.
— И похотливых мыслей.
Эдем нахмурилась.
— Похотливых мыслей?
— Похоть — смертный грех. Возможно, вы были избраны в качестве сосуда для демона из-за этой непотребной блузки, что на вас сейчас. Просто срам!
Эдем прижала руку к груди.
— Я купила ее в «Sears» на прошлой неделе. Ее же можно стирать в машинке!
— Похоть сейчас — один из самых распространенных грехов, сопровождаемый жадностью и тщеславием. — Роуз погладила Эдем по щеке. — Кстати о деньгах. Хочу сразу сообщить вам, что тысячу долларов придется заплатить вне зависимости от того, удастся мне изгнать из вас злого духа или нет. Они будут сняты с той банковской карточки, номер которой вы мне дали.
— И никакой гарантии возврата денег?
— Боюсь, нет. Мы же имеем дело с приспешником дьявола.
— Теперь она называет меня приспешником? — заворчал Дэррак. — Еще и оскорбляет ко всему прочему.
— Также вам надо дать расписку, которая освободит нас от любой ответственности, если обряд нанесет вам какой-либо ущерб или приведет к вашей гибели. — Роуз положила бланк перед Эдем и протянула ей ручку.
Эдем распахнула глаза.
— Моей гибели?
— Даже при такой простой косметической процедуре, как липосакция, возможны побочные эффекты. Мы никогда не умалчиваем об этом. И разве не предпочтительнее быть мертвой, чем одержимой?
— Ну...
— Эдем, послушай, — встрял в разговор Дэррак. — Я пытался быть терпеливым, но ты должна отослать этих людей прямо сейчас, прежде чем все это выйдет из-под контроля.
— Думаешь, им удастся? — спросила она вслух. Роза и Малкольм знали, что она болтает со своим внутренним демоном, поэтому Эдем не видела причин шептать или пытаться как-то еще скрыть их беседу.
— Нет. Но ты хотя бы представляешь, в чем заключается обряд изгнания?
— Да, он избавит меня от демона.
— И растерзает твою душу.
Эдем напряглась.
— Правда? С чего ты взял?
— Потому что когда они попытаются избавиться от меня, я ухвачусь за нее. Я вцеплюсь в твою маленькую сверкающую душу, как в спасательный круг. Если эта Роуз и вправду так хороша, то в конце концов ей удастся меня вырвать. И тогда моя сущность будет уничтожена — мы обычно используем термин "стерта", — меня швырнет в Пустоту, место, где царствует бесконечная тьма и отчаяние, и откуда нет выхода.
— Похоже на ад.
Он невесело рассмеялся.
— Пустота — это самый нижний круг ада. Все вместе: Пустота, Круги ада, Чистилище — составляют Преисподнюю. Хотя остальные части ада по сравнению с Пустотой — это просто отели Лас-Вегаса. Если демона изгнать — это вовсе не то же самое, что сразить его. Если меня сразят, я просто получу билет до ада в один конец. Исцеление ран займет немало времени, но я все еще буду существовать. Экзорцизм же имеет более постоянный эффект. Меня ждут несколько дней неистовых мук и страданий, а потом все будет кончено.
Во время этого монолога Дэррака Роуз внимательно изучала Эдем, старательно печатая что-то на маленьком ноутбуке, который она принесла с собой.
Эдем сглотнула.
— Это словно вырывать зуб без анестезии.
— В триллион раз хуже.
— В триллион?
— Ну... во много. Я не знаю точной цифры. Я демон, а не математик.
— Что бы демон вам сейчас ни говорил, не слушайте, — велела Роуз. — Он пытается убедить вас, что достоин существования в этом бренном мире. Он может многое вам наобещать — богатство, вечную красоту, долгие часы грязного секса...
Брови Эдем взлетели.
— Что, простите?
— Да, раз уж она упомянула об этом, — влез Дэррак. — Кажется, я способен днем принимать вполне материальную форму?
— Где подписать? — спросила Эдем. — Давайте покончим с этим.