Мучительно тяжело было взбираться на высокий черный утес. Мелкие камешки под ногами были как колесики, подошва скользила по ним, Настя еле поспевала за проводником. Ветер тут гулял неслабый, завывая среди острых тонких обточенных им же камней.
А когда они, наконец, забрались на вершину, то оказались на площадке, с одной стороны которой возвышался кусок породы, обточенный, словно высоченная спинка трона. Такое сравнение не зря пришло Насте в голову — внизу и впрямь находилось сидение, на котором в расслабленной позе сидел высокий человек в темно-фиолетовом, почти черном костюме. Настя уже видела этого демона. На его пепельных щеках по-прежнему были следы от слез. Она вся внутренне сжалась, вспомнив о той боли, которую он мог причинять одним взглядом.
Но демон, похоже, не собирался ее мучить, он поднялся и сошел к ней с трона.
Протянул руку:
— Белиал.
Настя не была уверена, что демонам можно жать руку. Даже спрятала руки за спину, чтобы не поддаться на искушение быть вежливой. Белиал ухмыльнулся.
— Умная. Повелителю царства мертвых руку лучше не жать.
Он по-своему был невероятно прекрасен. Корона, которая, казалось, вросла в его голову (или выросла прямо из-под кожи?) придавала ему царственности.
— Почему я здесь? Я умерла?
— Умерла? Нет… Я тебя похитил. Иначе тебя бы растерзали демоны. Кто вообще надоумил тебя пить райскую траву?
— Азазелло.
— Зачем?
— Он обещал рассказать правду о графе Виттури.
— О Самаэле?
Настя кивнула.
— Понятно… Азазелло знал, что я там буду…
Белиал отвернулся от Насти и пошел снова на трон. Настя ахнула: из его черного камзола на спине торчали кости обломанных крыльев.
Демон повернулся.
— Да. Я тоже падший ангел. И чтобы ты знала, в моем падении виноват Самаэль. Как и в падении всех остальных. Это по его вине мы озлоблены на мир. И все зло существует благодаря твоему хозяину.
— Он мне не хозяин, — возмутилась Настя.
— Слезы на моих щеках застыли навечно. То слезы о Рае. Ты не знаешь, что это такое, потерять все. Оказаться здесь!
Белиал с ненавистью обвел рукой свои черные владения.
— Впрочем, скоро ты тоже возненавидишь и это место, и его. Ведь ты тоже здесь по его вине. Отсюда тебе уже не выбраться.
— Я здесь, потому что ты меня сюда притащил!
— Самаэль… Ядовитая тварь… сладкоголосый демон-искуситель, — словно не слушая Настю, ворчал Белиал. — Да его ненавидят и ангелы, и демоны. Вот увидишь, все только вздохнут с облегчением, когда он исчезнет с лица земли.
— А почему он должен исчезнуть?
— Ноктурна сможет его уничтожить, таково ее назначение.
Внутри Насти все похолодело.
— Он уже убил ее однажды, убьет снова.
— Теперь он слабее, — с нескрываемым удовольствием ответил Белиал. — Теперь у него есть ты.
— Я?
Настя опешила.
— Ты для него ведь особенная смертная?
— Если бы… — Настя отвечала искренне, с горечью. — Но увы, я для него ничего не значу. Вы ошиблись.
Минуту они с Белиалом молча смотрели друг на друга. Внезапно демон воспламенился, языки огня скользнули с него на трон, а потом по кругу озарили всю площадку, на которой стояла Настя. Демон поднялся. Огонь облизывал его тело и льнул к его коже. Он поднял ладони вверх, и на каждой заплясало небольшое пламя. Стало жарко.
— Люблю играть с огнем, — улыбнулся он и сделал шаг к Насте. — Давай проверим, насколько ты важна для Самаэля? Обещаю принести ему твой пепел.
На площадке стало душно. Дым царапал ей горло. Настя в отчаянии огляделась: это совсем не то место, где ей хотелось бы умереть. Огонь гудел, щеки горели от горячего дыхания пламени. Белиал смотрел на нее своими черными глазами, и в них отражался огонь. Жуткое зрелище.
Настя положила руку на рукоять меча. Движение, которое не ускользнуло от Белиала.
— Ты же не надеешься, убить меня с помощью земной железки?
Настя вытащила меч из ножен. Выбора особо не было. Умирать так с оружием в руках.
— Хочешь проверить?