Сильные руки уверенно сгребли ее с земли, поставили на ноги, обняли. Она знала, кто это. Не нужно смотреть демону в лицо, его чувствуешь всем телом и душой.
Золотые искорки огня вспыхнули в крови, стало теплее.
Он развернул ее к себе и, к ее недоумению, повел в танце.
При свете луны, посреди спящих зеленых полей Северной Ирландии, в весеннем ночном холоде и высоком, звездами усыпанном небе, танцевать с демоном было особенно волшебно.
Он вел мягко, неторопливо, сглаживая ее неуклюжесть. Столько было необходимо сказать ему, но не хотелось теперь. Словно и так все было ясно. Разве не достаточно, что он рядом?
Кружась под его рукой, улыбалась, когда он отпускал и снова притягивал к себе, сближаясь все больше, пока не уткнулась лбом ему в плечо, пока не услышала его теплое дыхание. Счастье переполняло Настю. Счастье золотым сиянием разливалось по лугу.
Если бы только можно было сделать это мгновение вечным. Почему не может время остановиться в такие минуты? Ничего не говорить, даже не смотреть друг на друга, но быть вместе, вместе с ним. Казалось, она даже слышит музыку, под которую он танцует.
— Как ты нашел меня? — спросила она, когда они перестали танцевать и просто стояли в кругу друидов, обнявшись.
— Я ведь обещал тебе, что буду рядом. До последнего твоего вздоха.
— Чтобы черпать из меня силы?
Он отстранился и нахмурился, глядя ей в лицо. Очарование вдруг рассеялось, ушло сладостное томление и романтика. Реальность обрушилась с новой силой. Еще более жестокая, чем прежде. Особенно после того, что она узнала от ведьмы.
— Я для тебя всего лишь чертов источник энергии. Как и для Ноктурны. Лишь поэтому я все еще жива, — слезы обиды душили ее. — Сама по себе я ничего не значу. Я вижу призраков. Я даю тебе силу. Вот и все!
— Это не так, — мягко возразил он. Легкая улыбка мелькнула в уголках его губ, Настя разозлилась еще больше.
— Ты знаешь, что так! Ты знаешь! Ты бы и близко ко мне не подошел, если бы не удачно раскрытое дело и то, что я говорю с призраками.
— Прекрати, — он нежно провел по ее щекам, словно пытался стереть гнев с лица.
— Почему ты не хочешь признать это?
— Потому что это не так. Потому что ты не просто говорящая с призраками… — он говорил тихо, вкрадчиво, а ей хотелось залепить ему пощечину. Кажется, она перебрала энергии, пытаясь восполниться, и теперь ей кололо кожу, словно искрами, электрические разряды пробегали по рукам и ногам яркой болью, и от этого становилось еще хуже и обиднее.
— Ах да! Совсем запамятовала. Этот кулон. Я еще и избранная, да? Вот почему ты стал пытаться меня соблазнить?
— Хватит! — он начал злиться, это было видно по тому, как золотые искры в его глазах погасли.
— Я не боюсь тебя! Я тебя ненавижу! Не буду больше тебе давать силу! Забирай кулон! Оставь меня в покое! Я хочу забыть тебя! Никогда не знать тебя!
— Я не оставлю тебя в покое, — он схватил ее крепче, преодолевая ярость и сопротивление. — Покой ужасен, милая. Я буду вечно тебя мучить, на то я и демон.
Она зарычала от злости, маленькая фурия, но что может смертная против демона? Очень скоро он держал ее крепко, не позволяя поднять руки, повернуться.
— Я ненавижу тебя! — взбрыкнула она, понимая, что проигрывает.
— Ну да, конечно, — улыбнулся он. — И я тебя ненавижу. Терпеть не могу за то, что постоянно беспокоюсь за тебя. Ненавижу за то, что то и дело хочу послать все к чертям и забрать твою душу, убить тебя, чтобы больше не чувствовать отчаяния и вины.
Она затихла. Растрепавшиеся волосы скрывали от него ее лицо, но он знал, что на нем сейчас выражение абсолютного замешательства.
— Я ненавижу тебя за то, что ты появилась на моем пути. Я знаю, когда ты умрешь. Знаю, потому что сам толкнул тебя на этот путь. Ты уже не сможешь остановиться, Настя. Твое чувство справедливости и внутренняя сила, которой тебя наделила Старая Мать, не дадут отступить в сторону. Если бы ты только знала, как я ненавижу себя за то, что дал твоей душе эту возможность.
Он убрал волосы с ее лица и заглянул в глаза.
— Поэтому не кричи о том, как тебе больно. Мне больнее в миллионы раз. Я останусь тут после тебя. С пустотой. С чувством вины. И весь мир не заменит твоего биения сердца.
— Ты никогда не говорил так..
— Не было резона.
— Если я умру так скоро… Поцелуй меня.
— Что? — его брови удивленно взметнулись вверх. — Ты мне минуту назад хотела расцарапать лицо.
— Я не хочу умереть, не зная, как…