Проскакав во весь опор две мили, Ди свернул с дороги в лес. Изможденный, он едва мог двигаться. Солнечный синдром, состояние, свойственное только дампирам, дал о себе знать. Унаследовав половину, а то и больше качеств вампира, дампиры способны были свободно передвигаться днем — но не без последствий. Они могли не замечать этого, не обращать внимания, но безжалостные солнечные лучи вползали в почти бессмертную плоть щупальцами слабости. Для дампиров-охотников наиболее опасным было то, что усталость и апатия настигали их внезапно. Легко догадаться, что произойдет с тем, у кого начнется приступ во время, к примеру, смертельной битвы.
Стремительное бегство Ди нельзя было, в сущности, назвать отступлением или поражением. Лишь благодаря сверхчеловеческой силе дампира ему удавалось до сих пор держаться в седле. Но неверная походка охотника внушала опасения.
Ковер разноцветных трав стелился под ногами, множество насекомых роилось вокруг. Ди опустился на колени и принялся копать землю ножом, отцепленным от боевого пояса. Песок и мох полетели во все стороны. Меньше чем через три минуты охотник вырыл яму, достаточно глубокую, чтобы в нее можно было лечь, — и, чуть качнув головой, молча опустился в дыру. Присыпав себя влажной почвой, он откинулся на спину.
Вампиры из древних легенд обычно возят с собой гробы, наполненные землей из их родных мест, и не только потому, что могилы, в которых они должны покоиться, дарят им отдохновение и самые сладкие сны. На самом деле вампиры давным-давно открыли, что мать-земля вытягивает накопленную телами усталость и вливает в них новую энергию бессмертия. Так что Ди последовал примеру предков.
— Хех, отличная грязь, — фыркнула левая ладонь Ди. — Черт, даже я не могу предупредить тебя, когда ударит солнечный синдром. А то, что ты покрепче простого обывателя, лишь усугубляет ситуацию. Сколько лет-то прошло, пять, что ли?
Голос из руки, должно быть, пытался припомнить, сколько времени прошло с последнего приступа. Обычно дампиров, унаследовавших большую часть способностей от родителя-вампира, слабость настигала раз в шесть месяцев. Они вели отсчет от дня последнего припадка и прятались за месяц до предполагаемого следующего проявления симптомов, избегая в это время любых стычек. Такие предосторожности были вызваны не только страхом погибнуть от рук преследуемой жертвы, но и опасением наткнуться на «товарищей» по ремеслу. В охотничьем ремесле им всегда хватало коварных трусов, жаждущих большей доли. Они тщательно вели записи о состоянии конкурентов, отмечая приступы апатии, и пытались разведать их местонахождение на время следующего припадка, чтобы навсегда покончить с соперниками. Нет нужды говорить, что Ди приходилось помнить о защите от мести Кэролайн и ее приспешников.
— Что ж, похоже, нам предстоит небольшой отпуск. Удачи, — беспечно хмыкнул голос.
Но веки Ди уже плотно сомкнулись.
ГЛАВА 5 Конец путешествия
I
В то время как на древнем поле битвы разгорался смертельный поединок между Ди и Кэролайн, угольно-черная карета Майерлинга остановилась где-то в сорока милях от них, на берегу озера. Чистое голубое небо, сочная зелень листвы, маленькие радуги чуть ли не над каждой веточкой, синеющие вдалеке горные хребты, нахлобучившие белые снежные шапки, порхающие золотистые птички — поистине прекрасная и мирная картина.
Но злобное лицо проводившего лошадей к водопою Маширы не смягчилось ни на йоту — он явно вынашивал нечестивые замыслы. Барбароид начал размышлять, едва расставшись с Кэролайн, и сейчас, дожидаясь, когда лошади утолят жажду, он внимательно вглядывался в собственное отражение в воде. Наконец, после нескольких минут предельной сосредоточенности, барбароид, пробормотав: «Вот именно», хлопнул в ладоши, после чего, согнувшись в три погибели, принялся собирать белые цветы, растущие на берегу. Когда же уродец зашагал к карете, доброжелательное, беззаботное и тщательно отрепетированное выражение застыло на его лице.
Он постучал в окошко с плотно задернутыми занавесками, и голосок из интеркома с любопытством поинтересовался:
— Да?
Плененный печальным очарованием короткого слова, Машира перестал облизываться и приветливо ответил:
— Я тут подумал, не пожелаете ли вы приоткрыть окошко и глотнуть свежего воздуха. Небо безоблачно, вода близка, а воздух напоен сладким ароматом цветов. И хотя милорд Майерлинг отдыхает, клянусь, вам, леди, нечего бояться, пока Машира рядом.
Ответа не последовало. Девушка в карете, видимо, колебалась.