Он знал, что никакая усердная работа, никакая преданность не поможет человеку продвинуться в Братстве, если в сердце этого человека есть зло. Никакие красивые слова тоже ничего не могли изменить; хорошо обученные ясновидящие, которые отвечали за эти вопросы, судили о человеке не по его словам или поступкам, а по цвету его ауры, и эти сигнальные эманации всегда показывали правду. Никакое показное посещение церкви по воскресеньям и ношение крестиков на часовых цепочках не сможет скрыть тусклого красного свечения, которое оставляют развлечения субботних ночей, или подделать яркое и чистое голубое сияние, которое должно было проявиться прежде, чем человека сочтут пригодным к получению высших степеней.
Луказ знал, что хотя его аура была темно-зеленой, этот цвет не был правильным, и он никак не мог исправить этого, кроме как изменив свою собственную природу, избавившись от чрезмерных амбиций и жажды власти, которые разъедали его и вызывали сочувствие у его товарищей, и Лукас также знал, что ни от одной из этих вещей он не хотел бы избавляться; он презирал своих товарищей настолько сильно, что не чувствовал к ним ничего, кроме высокомерной жалости; а что же до отказа от плодов власти, то было ли в жизни что-то еще, чего стоило бы желать и к чему стоило стремиться? Он вполне готов был проявлять доброту ко всем и каждому, или, в сущности, демонстрировать любое другое поведение, которое могло быть потребовано от него в качестве подтверждения его готовности, но для чего тогда было так старательно добиваться обладания силой, чтобы потом воздерживаться от ее применения, даже будучи загнанным в угол, оставалось за пределами его понимания. Он был готов заплатить любую цену, которую потребовали бы с него за обучение, он работал ради этого также, как Иаков работал ради Рахиль, но на протяжении вот уже двух лет он никуда не продвигался, в то время как люди, вполовину менее способные, чем он, опережали его в получении высших градусов. Его обучение теории завершилось, но он понял, что его руководители не были намерены доверять ему ее практическое применение. Ему доверили тайные знания о скрытых силах человека и природы, но он не знал Имен Силы, с помощью которых ими можно было воспользоваться, а без этого все его знания были бесполезными – у него был замок, но не было ключа.
Так он ходил взад и вперед, размышляя о своей проблеме. Руководители открыто заявляли о своей неудовлетворенности; за этим мог последовать полный пересмотр политики Братства, и одновременно с этим весьма радикальное подрезание его собственных крыльев; его даже могли уволить с поста секретаря. Эту ситуацию он постарался предусмотреть. По соседству жил старый генерал, страдавший от нескончаемых приступов бронхита, один из которых мог оказаться смертельным; Лукас благоразумно поддерживал это знакомство, и главной пользой, которую он извлек из своего посвящения в степень ученика, было использование сил, которые оно дало ему, для того, чтобы заставить старика составить завещание в его пользу, так что Лукас надеялся в скором времени пополнить ряды помещиков и частных собственников, а в этом случае, думал он, ему было бы легче приблизиться к моральным стандартам Братства и получить желанные высшие степени. Единственной опасностью для него было то, что завещание могло быть оспорено, и тогда известия об этой сделке дошли бы до его руководителей, и то, что они могли бы сказать об этом, могло оказаться весьма неприятным, ибо он очень хорошо знал о страхе белых оккультистов перед черной магией и радикальными методами ее применения, поэтому он предполагал, что они и в самом деле сочтут эту сделку невероятно черной, хотя у него и не было намерения причинять кому-либо вред ради этих денег, которые могли бы, думал он, принести куда больше пользы, окажись они у него в руках, нежели если были бы распределены между троюродными племянниками и племянницами генерала в третьем и четвертом поколении.