Надеюсь, никто не рассмотрел рогов…
Вот так изюминка, мать её.
Мне всегда казалось, что они растут из-за колебания магии внутри меня. Непонятно почему (и я обязательно разобралась бы с этим позже), но причина одна. Но сейчас не было даже намека на колдовство. Я возмутилась беспочвенным обвинениям — и разозлилась, конечно же, — но не собиралась испепелять императора огненным шаром.
По всему получается, отбор для меня завершен.
Так просто?
Что ж, я не поеду домой (да и как туда вернуться, что объяснить отцу?), а попытаюсь связаться со Стэном. Нужно немедленно выяснить, откуда берутся эти рога и как избавиться от них раз и навсегда.
Отпилить, что ли?
В Иллиде библиотеки куда как объемнее наших. Наверное, здесь есть ответы на любые вопросы.
Хм, может, домой и не придется возвращаться. Проведу полгода с братом, а там, став совершеннолетней, смогу распоряжаться своей жизнью самостоятельно.
Дядюшка Том передаст родителям новость о том, что… что…
Какую бы причину найти, чтоб она показалась правдоподобной? Не просто ж «блудная дочь решила остаться в столице, ибо у нее растут рога».
Ладно, придумаем.
К демону этот отбор, тем более император оказался полным придурком. Как он мог подумать, что я бросилась под карету, чтобы заполучить его расположение?! Ага, а если б кучер не успел остановиться, то императрицей бы меня назначили посмертно.
Чудесная такая кончина.
Я почти обрадовалась тому, как сложились обстоятельства, и вылезла из укрытия, как…
Стражники, что взяли меня в кольцо, выглядели ну очень неприветливо. Хм, а зачем гнать одну-единственную претендентку впятером? Сама уйду. Да ещё и возглавлял их сам лорд Виккор, что не понравилось мне особенно сильно.
— Виктория Кёрн, — сказал он безо всяких бумажек (в отличие от хозяина-дурака), — вы обвиняетесь в нарушении правил императорского отбора, а также в шпионаже за Эдвардом Третьим в имени, великим правителем всех шести земель, от теплых морей юга до суровых вершин севера, верховным судьей и вершителем судеб.
А, так вот как его зовут.
Так, стоять. Титул императора волнует меня меньше всего.
— В чем я обвиняюсь?.. — закашлялась. — Какой ещё шпионаж?
Они тут что, обкурились каких-то запрещенных трав?
— До полного прояснения деталей по обвинению империи вы будете помещены в темницу, — отчеканил лорд Виккор, сделав вид, что не слышит моего вопроса. — В ваших интересах оказать содействие следствию и сообщить любые известные вам сведения, а также имена подельников. Пройдемте.
С этими словами он сделал жест стражникам, и те сцапнули меня под локотки. Крылья носа лорда хищно затрепетали.
Хм, кажется, я просила богов поскорее исключить меня из числа претенденток?
Эй, я передумала!
Пожалуйста, верните меня обратно на отбор!
Глава 4
Камера мне досталась уютная, с личным зарешеченным окном. Правда, то выходило на бесконечную стену оптимистично серого цвета, но всё лучше, чем ничего. В углу валялась повидавшая многое лежанка бурого цвета, а ещё имелся ночной горшок, один вид которого вызвал у меня приступ паники.
Не знаю почему, но именно этот горшок стал символом безвыходности моего положения.
Это конец.
Можно кричать, молить отпустить меня на волю. Но что-то подсказывало: не выпустят.
Я рухнула на холодный пол прямо так, в прекрасном алом платье, в тончайших чулках, и горько разрыдалась. Правой пяткой стащила туфлю с левой ноги, уткнулась лицом в ладони.
Шпионаж…
Да за это гарантировано светит смертная казнь.
Но за кем я шпионила? За императором?! Да как бы я умудрилась? Когда?!
На кой мне сдался этот неощипанный индюк?!
Так, надо вспомнить каждый кусочек той ночи, чтобы доказать, что между головной болью и танцами на площади у меня не было времени на вынюхивание тайны короны. Вот бы ещё свидетелей разыскать.
Какой кошмар…
Как же так…
Не представляю, сколько прошло времени, но в какой-то момент слезы высохли, а вслед за опустошением пришла холодная решимость. Без боя не сдамся. Буду просить зелье правды, требовать судебного защитника, найду сто тысяч тех, кто видел меня ночью и подтвердит мои слова.
Если понадобится, самолично выслежу того безумца и заставлю его сдаться в руки правосудия.
Дело за малым — выбраться на свободу.
Совсем свечерело, когда в мою камеру вошел типичный следователь правосудия. Типичный, потому что у него на бледном лице практически было написано жирными буквами: «Ненавижу свою работу».