Естественно, мне также необходимо будет выкрасть его тело, а до этого пораспрашивать людей, в первую очередь - доктора Бейкера, осмотревшего тело Элеанор. И посетить место преступления.
Честно говоря, логика и сообразительность никогда не были моими сильными сторонами, несмотря на то, что мне постоянно приходилось заниматься расследованиями убийств. Но я всё равно прикладывал все силы для поиска и наказания тех, кто не достоин того, чтобы жить.
Окончив свои домашние приготовления, я вышел на улицу. Судя по всему, прошло уже достаточно времени для того, чтобы мэр обратился к горожанам со своим сообщением. Разумеется, вряд ли у него хватило бы ума созвать в позднее время всех местных жителей, но, как я полагал, новость о расследующем убийство чужаке, переданная нужному кругу лиц, должна была разлететься в подобной глухомани довольно быстро.
Размеренно трещавшие уличные факелы вели неравную борьбу с окружившим их мраком, и, несмотря на трели сверчков и крики редких птиц, - было сложно сказать, поздний сейчас час или ранний. Обычно жители подобных захолустных городов, фактически - деревень, вставали ни свет ни заря. Подтверждением тому был уже ставший знакомым стук кузнечного молота. Пойдя на звук, я сделал глубокий вздох, ощутив в воздухе прохладу, царившую после недавнего дождя.
«Эшафот», «Монастырь», «Городские ворота» - подсказывал очередной указатель при ближайшем рассмотрении. Прошлый раз мы пришли к дому немного иным маршрутом и ранее я не увидел его или же просто не обратил на него внимания.
Улицы по-прежнему были в целом безлюдны, хотя слабое оживление всё-таки наблюдалось. Редкие нерасторопные горожане без особой охоты направлялись по своим повседневным делам, прерывая свой шаг лишь для того, чтобы бросить настороженный взгляд на постороннего незнакомца, какие, надо полагать, захаживали в эти края не так уж и часто. Вскоре моему взору предстал встреченный ранее человек, наносивший методичные удары по раскалённой болванке, в которой безошибочно угадывались очертания будущего меча. Несколько изготовленных ранее образцов располагалось возле обдающего жаром горна, а неподалёку от наковальни был заготовлен чан с водой.
Крепкий, широкоплечий, с обильной рыжей бородой, в заскорузлой практичной одежде и дублёном рабочем фартуке поверх неё - мужчина смотрелся вполне типично для городского кузнеца. Заметив моё появление, он прервал своё монотонное занятие, наградив меня неприязненным взглядом, совмещавшим безучастность с презрением.
- А-а, сам мистер Фэрпойнт? - выдавив из себя улыбку, напоминавшую звериный оскал, ехидно осведомился он. - И что же я могу для вас сделать?
- Ну, раз уж вам уже известно моё имя, давайте для начала познакомимся поближе. Расскажите мне о себе, - начал я, стараясь, насколько это было возможно, завязать доверительную беседу.
- Что ж... Меня зовут Джон Кобб, и я, как вы думаю, заметили - местный кузнец. Что-нибудь ещё? - с нескрываемым раздражением в голосе уточнил он.
- Как долго вы живёте здесь? - стараясь поддерживать ранее заданный тон «непринуждённой беседы», продолжил я.
- Я здесь родился и прожил всю свою жизнь, кроме тех пяти лет, что я был солдатом удачи. Похоронят меня тоже здесь, - всё так же раздражённо бросил кузнец.
- Почему вы не уехали из города, как это сделали другие? - настойчиво продолжая игнорировать его грубый тон, я, между тем, осматривал этого человека, в то время как он изучал меня. Как смотрят друг на друга два повстречавшихся волка, решая, стоит ли им разойтись или сцепиться.
- Да, то, что большинство жителей уехало отсюда за последние десять лет, - правда. Урожаи становились всё хуже и хуже, солнца мы не видели уже чёрт знает сколько, а животные постоянно заболевают какими-то странными болезнями. Пять лет назад - я и сам собирался уехать. Но Мэри умерла, и куда-либо уезжать - стало бессмысленно. Всё равно, я хотел уехать, только чтобы ей стало лучше. Бедная Мэри... - мужчина вздохнул и в его доселе пылавших неприязнью зелёных глазах - тоска и печаль по перенесённой утрате смешались с болью от ещё живущей любви.
- Что с ней случилось? - стараясь проявить как можно более участия, с сочувствием в голосе поинтересовался я.
- Я не знаю. В конце концов, что я в этом понимаю? Моё дело - кузница. Править подковы, да ковать вилы, косы и оружие для городской стражи, - словно бы не замечая меня, ответил следом Кобб, и, в какой-то момент, его крепкий уверенный голос сильного человека на миг дрогнул под тяжестью нахлынувших воспоминаний. - В какой-то момент она просто плохо себя почувствовала. Доктор пытался её спасти. Даже старая ведьма давала ей свои травы. Но к лету она умерла. Детей у нас никогда не было, так что, по крайней мере, никто не остался сиротой, верно? А когда умерли родители Роджера, я взял его на воспитание. Здесь, в своей мастерской, я учил его, пока не произошло это ужасное событие...